палило нещадно, как никогда прежде. Измученные болезнями и долгим маршем солдаты теперь страдали еще и от жары и жажды. Первые шаги давались трудно. Сначала земля дрогнула под тяжестью сбрасываемых солдатами ранцев и мешков. Затем шеренги медленно двинулись вперед. То и дело приходилось переступать через распростертые тела погибших. Чем ближе к реке, тем труднее становилось идти. Здесь ровная степная земля была перепахана снарядными разрывами, загромождена обломками стен и заборов, сгоревшими деревьями и кустарником. Артиллерийский огонь становился более интенсивным. Теперь можно было уловить, что к тяжелому гулу, который издавали летящие ядра, примешивается свист пуль, выпускаемых русскими гладкоствольными ружьями. Этот звук невозможно было спутать с пением пули Минье. Глядя за реку, солдаты уже могли различать, как широкие жерла тяжелых пушек на мгновение охватывают красные лепестки пламени. Некоторые, в особенности более впечатлительные новички, почувствовали слабость и тошноту. Такие, хоть их было и немного, не пошли дальше уцелевших окраин поселка. Спасительная темнота открытых дверей и окон манила их, обещая покой и безопасность. Самые трусливые бросались в дома и коровники, забивались в дальние углы, дрожали от страха, мечтая хоть ненадолго избавиться от этого кошмара.
Нарушилось даже слабое подобие боевого порядка. Командиры батальонов давно оставили даже саму мысль добиться от подчиненных тех четких линий построения, которые были отработаны годами долгих тренировок и парадов.
Путь дивизии Лэси Ивэнса преградил горящий поселок. Генералу пришлось отправить два полка под командованием генерала Адамса в обход его справа. Другая часть дивизии должна была выполнить такой же маневр слева под градом пуль и шрапнели. Полуразрушенные стены и отдельные уцелевшие дома мало спасали от огня. У русских артиллеристов на другом берегу реки был хороший обзор, они прекрасно видели, как солдаты группами передвигаются от укрытия к укрытию. Наступление было медленным и кровопролитным. Полки только 2-й бригады потеряли четверть личного состава, прежде чем достигли берега реки Альмы. Многие были погребены под руинами разрушенных пушечным огнем стен и заборов. Расположенная левее легкая дивизия наступала на менее открытой местности и потому продвигалась быстрее. Генералу Буллеру, командовавшему левым флангом, Джордж Браун отдал короткий приказ: «Построиться в линию. Наступать не останавливаясь, пока не подойдете к реке». Его сосед справа генерал Кодрингтон, командовавший другой бригадой легкой дивизии, был уже почти у реки.
В отличие от сэра Джорджа генерал Кодрингтон, который был также близорук, не имел привычки пренебрегать ношением очков. Он надежно прикрепил их к своей фуражке. Прежде генерал никогда не был на войне, однако все те, кто в тот день мог видеть его в бою, признали в нем настоящего солдата. Он был немногословен, говорил только по делу, а в те моменты, когда молчал, его губы были упрямо сжаты. Оказавшись у реки, генерал без малейших
