придерживались взгляда на войну как на особый вид состязания равных, что и закончилось поражением при Креси, Пуатье и Азенкуре[9]. Но по мере того как приходили в упадок военные и христианские рыцарские ценности, расцветала внешняя сторона. Все роскошнее становились наряды и ритуалы. Сущность съеживалась, но тень ее разрасталась.
Свое великолепие рыцарь демонстрировал на турнирах, военных состязаниях. То, что раньше было местом тренировки и учебы, превратилось в сцену. Многие рыцари буквально разоряли себя, чтобы появиться в достойном виде. Даже если он не расшвыривал деньги на роскошные латы, вооружение и коней и не проявлял бесшабашную щедрость, его имение и домашние дела страдали из-за долгого отсутствия хозяина, постоянных переездов с турнира на турнир. Предпринималось множество попыток приструнить эту страсть. Некоторые монархи запрещали своим рыцарям участвовать в турнирах под страхом большого штрафа или даже смерти. Другие государи разрешали турниры лишь в определенных местах и в определенное время. Причиной такого поведения правителей было не беспокойство об обнищании рыцарей, а досада на то, что бесконечные разъезды по Европе в поисках славы лишали принца их службы. Бургундский рыцарь Жак де Лалэнг во всеуслышание объявил о своей честолюбивой мечте подраться на ристалищах тридцать раз до тридцати лет, в дополнение к наградам, заработанным в ходе обычной военной службы. Он был убит пушечным ядром в возрасте тридцати двух лет – символическая смерть, потому что пушка навсегда покончила с закованным в броню рыцарем как солдатом.
Вероятно, именно исчезновение элемента опасности из рыцарской профессии привело к необычайному росту числа рыцарей с конца XIV века. Страсть к рыцарским титулам завладела республиками и монархиями, заражая не только законных обладателей древних имен, но и выскочек из торговцев, жаждущих занять более высокое положение в обществе. Эти претензии стали мишенью для множества издевок. Италия, и здесь оказавшись впереди, начала развенчание поблекшего идеала, а прикончила его Испания бессмертным произведением Сервантеса о Дон Кихоте, в чьем скорбном облике предстала вся нелепость странствующего рыцарства. Особенные насмешки вызывали «кавалеры выходного дня», те честные торговцы, что покидали свои скучные занятия и транжирили деньги и время на турнирах. Флорентийский новеллист Саккетти пригвоздил к позорному столбу одного такого престарелого адвоката, который на арендованном коне, едва только мог, отправлялся на турниры вплоть до того дня, когда некий шутник сунул репейник под хвост его лошадке. Та взбрыкнула, и адвокатское искусство наездника показало свою несостоятельность. В синяках и ссадинах, в разорванной одежде, перепуганный адвокат предстал пред очи своей разгневанной супруги, к бурному злорадному удовольствию сограждан. Большинство итальянских городов назначали суровые наказания тем, кто носил оружие, не имея на то законных оснований, однако это мало действовало. В Бурже (Франция)
Битвы во время Столетней войны (1337–1453), закончившиеся победой англичан.
