Диоскурам, Кастору и Поллуксу. Как их классические двойники, Ашвины показаны при появлении на свет из яиц в окружении верующих в «трех возрастах человека» – ползающих на четвереньках детей, стоящих молодых людей и бородатых старцев, держащих длинноствольные пальмы, которые, по-видимому, служили в луристанском искусстве характерными знаками божественности. Однако профессор Гиршман считает, что центральная фигура принадлежит Зурвану, иранскому богу-отцу и богу времени, представленному здесь дающим жизнь двум асурам – противостоящим друг другу принципам добра и зла.
Обе интерпретации оставляют без объяснений многие детали и вынуждают нас устанавливать культурные и хронологические связи, но в то же время мы можем быть уверены, что за этими в высшей степени устойчивыми изображениями стоит иранский дуализм.
Какими бы ни были интерпретации, пластины, изображающие религиозные темы, несомненно, обладают иконографическим единством. Крылатые обычно божества и жрецы, как правило, с барсомом, обвязанным вокруг талии, одеты в одни и те же платья, доходящие до икры ноги и заканчивающиеся низкой бахромой. Поверх платья надета прикрепленная крест-накрест накидка или пара подтяжек, заканчивающихся у талии. В дополнение к отдельным культовым сценам, интерпретировать которые всегда трудно, на нескольких пластинах-поясах из бронзы и золота показаны процессии жрецов, ведущих животных и готовящих жаровни для кровавых жертвоприношений (их Зороастр позднее запретил) и даже смешивающих хаому, священный пьянящий напиток, также осужденный Зороастром. Лишь на этих пластинах и булавках, возможно, мы увидим дошедшие до нас изображения магов, руководивших религиозными сторонами жизни Ирана при мидянах и Ахеменидах (рис. 7).
Рис. 7. Часть золотой поясной пластины из Луристана. VIII в. до н. э. Общая длина – 111/4 дюйма, ширина – 23/8 дюйма. Частная коллекция.
Проявившееся в кованых изделиях конца VIII в. до н. э. преобладание ассирийского влияния объясняется, вероятно, присутствием ассирийских гарнизонов в Центральном Загросе (особенно в Хархаре и Бит-Кари) при Саргоне II (722–705 гг. до н. э.) и Ассархаддоне. Прогрессивное ассирийское влияние главным образом заметно в ряде кубков для питья, или ситул, которые, по-видимому, первоначально производились в одном центре, находившемся на старой касситской территории у Бит-Хамбана или Кар-Каши в IX в. до н. э. Их стиль в высшей степени унифицирован, и на многих из них изображены пирующие бородатые князья на тронах, обслуживаемые придворными и музыкантами. На них декоративные разновидности вавилонских придворных платьев и вавилонские украшения – и те и другие были усвоены касситами при их правлении в Вавилоне. Но оружие, музыкальные инструменты и отделка платьев – иранские, и детали изображают для нас дворы мелких кочевых князьков. Реже обнаруживались щиты и другие предметы, отделанные в том же «пиршественном стиле». Церемониальный котел из Музея Цинциннати указывает на связь между
