вперед – таково мое правило!» – сказал я ему, надувая щеки и выпячивая живот. На тощих заморышей вроде Сибли это всегда производит впечатление: будучи лишены полноценных телес, они с почтением относятся к тем, у кого имеется их избыток.
Получив увесистый мешочек, я припрятал его за пояс и расспросил юнца о подробностях всей затеи. Ничего сложного, как выяснилось. Кладбищенский сторож глух и полуслеп – он не станет помехой. Выкопать лорда, перевезти его в заброшенный сарай (повозка будет ждать у кладбищенской ограды) и оживить, используя заклинания и связи с духами-некромантами, – несложное дело, поверьте! Правда прежде мне не приходилось заниматься возвращением мертвецов к жизни, но нужно же с чего-то начинать… Я не сноб и полагаю, что лорд подходит для этого ничуть не хуже конюха.
Ночь была хороша: луна светила ровно, но не слишком ярко. Мы с моим помощником Жоржем с трудом вытащили тяжелый гроб, проклиная трусливого Сибли-младшего, – тот заявил, что будет ждать нас в сарае, ибо опасается ходить на кладбище по ночам, – и сняли крышку.
Лорд и при жизни не отличался изысканной внешностью, а удар и трое суток в гробу не добавили ему красоты. Мой помощник, по виду и рекомендациям – прожженный мерзавец и прохиндей, сам отправивший немало людей на тот свет, скрючился за надгробием, издавая приглушенные звуки. Я окликнул его злым шепотом, и он присоединился ко мне, стараясь не смотреть на лицо покойника. Вместе с Жоржем мы приподняли лорда, собираясь перехватить его поудобнее, чтобы переложить на плетеные носилки, и я уже считал, что треть дела сделана… Как вдруг послышались шаги, и из-за могильных плит показался сутулый кладбищенский сторож, освещающий себе дорогу фонарем.
Чтоб ему после смерти коптиться на одном вертеле с хозяином постоялого двора! Мой помощник, быстро оценив положение дел, тут же нырнул за ближайший куст, и я остался один с Сибли-старшим, навалившимся на меня всем телом.
Положение осложнялось тем, что сторож, вопреки представлениям о нем, оказался не благообразным подслеповатым старичком, а здоровенным мужланом, не уступавшим по виду моему головорезу, в эту минуту постыдно прятавшемуся в жимолости. И оба его глаза были на месте – вполне зрячие!
Что ж, мне не оставалось ничего иного, как, прикрываясь тучным лордом, поднять его руку и помахать окаменевшему сторожу. Тот сделал шаг навстречу, и я уже подумал, что идея моя не будет иметь успеха, как этот бравый мужчина покачнулся и без единого вскрика свалился на землю.
Всю жизнь иметь дело с покойниками – и так испугаться обыкновенного трупа, проявившего учтивость… Я был разочарован! Но сокрушаться о малодушии сторожа времени не было, и, пинками выгнав Жоржа из кустов, я приказал ему снова приняться за дело. Когда мы водрузили лорда со всеми подобающими почестями на носилки, я подобрал фонарь, выпавший из рук сторожа, и повесил его на ветку растущего рядом тиса – так высоко, как только смог дотянуться. Несколько следов, оставленных в рыхлой почве, – и теперь любому интересующемуся
