то же самое в Японии. Его владелец должен либо победить, доблестно сражаясь, либо использовать короткий меч, чтобы совершить обряд сэппуку, который люди Запада именуют «харакири», в расплату за поражение. Если человек принимал такой меч, то тем самым он приносил свою жизнь на алтарь империи, отдав ее в бою либо самостоятельно лишив себя жизни. Мы гордились нашими товарищами, поскольку знали, что клинки врученных им мечей никогда не изведают вкуса их крови. Эти двенадцать человек будут сражаться с врагами и увлекут их вместе с собой в морскую бездну.
Этим же вечером офицеры устроили прощальный ужин для первых водителей «кайтэнов». Двенадцать человек, одетых в легкие брюки цвета хаки, коричневые рубашки с голубыми флотскими галстуками сидели на почетных местах. Все они уже упаковали свои личные вещи для отправки родным. Среди этих вещей были и остриженные пряди волос и обрезки ногтей, представлявшие собой «останки», которые должны были получить родные для почетного погребения. Сразу после приветственных речей высокопоставленных офицеров слово от водителей «кайтэнов» взял лейтенант Камибэппу.
– Мы намерены уничтожить самые крупные корабли врагов, которые только сможем найти, – сказал он, – и накануне нашего ухода на задание мы благодарны вам всем за то, что вы для нас сделали. Мы желаем всем вам здоровья и самой лучшей судьбы.
Затем чашки были наполнены сакэ – подарком императора, – и адмирал Мива предложил тост за успех миссии.
Все участники торжественного ужина наслаждались изысканными, традиционными японскими праздничными яствами – тай (красная рыба), сушеными водорослями, рисом и кати-кури (каштаны). Эти каштаны всегда подаются на стол в случае пожелания успеха. Наши борцы сумо едят их накануне крупных всеяпонских чемпионатов. В Японии в конце 1944 года ощущался дефицит буквально во всем, поскольку многие наши торговые суда были потоплены американскими подводными лодками. Но консервированных фруктов и других редких деликатесов за этим столом было в изобилии. Сакэ лилось рекой, снова и снова звучал «Флотский марш», и на глазах у многих сотрапезников блестели слезы – ведь предстояло расставание с задушевными товарищами. Любому, кто считает японцев лишенными чувств стоиками, следовало бы побывать в тот вечер на Оцудзиме или вместе со мной на других подобных церемониях, еще не раз происходивших вплоть до конца войны.
В самом разгаре торжественного ужина лейтенант Сэкио Нисина незаметно исчез, чтобы попрощаться с группой с Цутиуры. Он пожелал нам всего самого лучшего, еще раз попросил готовиться как можно лучше, чтобы одержать победу в бою, и перед уходом пожал каждому из нас руку.
На следующее утро после подъема оркестр заиграл наш национальный гимн «Кимигаё». Его слова «Да будешь ты царить тысячу, восемь тысяч поколений» должны были вдохнуть в людей, уходивших на смерть, уверенность в том, что правление императорской фамилии не прервется. Они сделали низкий поклон
