ой кружки и стукнул кулаком по столу.
– Конечно, Ваше Высочество, влететь в наш мир на огромном Королевском Драконе, снести крышу часовни и плюхнуться в пижаме с нарисованными медведями и странными тапками – более забавное приключение. На главную-то площадь, и распугать весь народ. Отряхнуться и как ни в чем ни бывало сказать с улыбкой: «Здравствуйте!» Вот тебе грифель и бумага. Пиши объяснительную. Лягушку будешь?
Мужичок протянул тарелку с жареной лягушкой.
– И вообще, что за непристойный вид для леди. Вся деревня смеется над твоими шароварами. Что за несуразица.
Он злился. Это выглядело так: от эмоций его брови то съезжались к переносице, то поднимались высоко на лоб, сдвигая в гармошку кожу в направлении затылка.
– А что надо писать?
– Как что писать? Пиши, откуда прилетела, чьих кровей будешь, кто дал тебе право управлять этим бедным, измученным животным. С какой целью визит, и самое главное, как нашла дорогу сюда.
– Понимаете, в чем сложность, это какое-то недоразумение, я не совсем, как бы так сказать… – глубоко вдохнув, замолчала.
Мужичок пристально посмотрел в глаза:
– Рассказывай!
Его взгляд… Он был таким понимающим, согревающим и в то же время строгим и суровым.
– Я жду! Мне надо что-то рассказать жителям для их спокойствия.
– Простите, но вы можете мне ответить, кто я и где я?!
– Так… Так… Так… – огромные пальцы мужчины забарабанили по столу. – Хорошо, сиди пока тут. Одумаешься, напишешь, постучишь в дверь, и Сторожевой меня пригласит. Не вздумай врать, Мастер Драконов без особых усилий проверит память твоего зверя. И никаких шалостей.
Мужичок встал из-за стола, поправил свой широкий кожаный ремень на льняных штанах.
– Ах, да, я забыл представиться. Зовут меня Олди – я старейшина поселения. А вы, леди?
– Очень приятно, Олди. А я… Я ничего не помню и не понимаю, умоляю вас, помогите мне, – от бессилия из глаз ручьями потекли слезы.
– Не хнычь. Меня этим не пронять. Знаю я эти ваши дамские штучки, – Олди виртуозно покрутил в воздухе пальцами.
Слезы все лились и лились, захватывая душу в плен отчаяния. Неизвестность. И в этой неизвестности, как в пучине быстрой реки, ты чувствуешь себя маленькой щепкой, летящей по бурным потокам. Тебя уносит течением, в какой-то момент хочется разрыдаться, тебя переполняют чувства. Тщетно ищешь маленькую зацепку, чтобы удержаться, остановиться на берегу и передохнуть. Но берегов нет, есть только вода. Вода вокруг, и дна не ощущаешь.
Может, я сплю. Но что сделать, чтобы проснуться.
– Уууу! – Олди подошел ближе. Протянул руки к лицу. – Да у тебя постполетный синдром. Такое бывает у тех, кто впервые совершает полет на Драконе. А мощь Королевского может скрыть закоулки памяти на долгие годы.
Он поводил пальцами в воздухе.
– Следи за руками! – подергал за уши. – Хм, сейчас тебе принесут еды и травяной напиток. Потом надо поспать. Крепко так поспать, – Олди сжал кулак. – А я пойду к Мастеру Драконов, может, старый Мазай выяснил у твоего животного, что же стряслось. Только, милочка, просьба у меня, не разговаривай с жителями до выяснения обстоятельств. Кто его знает, что за новости ты принесла с собой.
Олди постучал в дверь.
В тусклом свете из проема стал едва заметен силуэт Стражника.
Дверь закрылась с грохотом, видимо, приставили что-то тяжелое. Замков-то нет.
Низкая крыша с огромными балками перекрытий, окно с резным подоконником, кровать, застеленная белоснежным покрывалом с вышитыми голубыми птицами.
Раздался стук в окно.
Это был юный птенец орла. Он суетно скакал по подоконнику, всем своим видом пытаясь что-то показать. То ли радость, то ли смятение, то ли поприветствовать и продемонстрировать, что он есть.
А там, за окном…
Густая зеленая трава, усыпанная ярко-желтыми цветами, и огромные, пронизывающие ясное небо вековые ели. За кронами деревьев виднелись могучие скалы с вершинами, покрытыми снежными шапками.
Орел притих. Только едва шевелил головой, всматривался зоркими глазами в пространство комнаты. Его мощный клюв, крылья, еще не успевшие окрепнуть.
Толкнула ладонью раму, осторожно, чтобы не спугнуть птицу.
Он деловито проникнул на внутренний подоконник. Медленно и напряженно переставлял цепкие лапки, стуча когтями по дереву.
– Иди ко мне, не бойся!
Птенец смиренно прижался к ладони.
За
