Хауг достал из внутреннего кармана сигарету, остановился, чтобы прикрыть ладонями пламя зажигалки, и продолжил путь, выпустив облако дыма, тотчас же развеянное ветром.
– Это сделали не наши. Все здесь говорит об акции, проведенной иностранными спецслужбами…
– Чьими?
Начальник полиции сделал новую затяжку, отчего его щеки, кожа на которых потрескалась, покраснели, и пронзил Сару взглядом старого полицейского, которого уже ничем не возможно удивить.
– В данный момент наши русские друзья имеют огромный зуб на Катрину Хагебак из-за антимигрантской стены, которую она намеревалась возвести на границе, в нескольких километрах отсюда. Она больше не желала терпеть сирийских нелегалов, которые тысячами лезут к нам, пройдя через русский Крайний Север. Но и русские не желают видеть их в своей стране, куда они прибывают целыми семьями. Особенно после теракта в Санкт-Петербурге. Когда дипломатия не срабатывает… что ж, тогда препятствие устраняют. Все просто.
Теоретически гипотеза была очень соблазнительной, но Саре было трудно с ней согласиться. Слишком уж все наводило на мысль, что именно русские могли нанести удар. Если бы дело обстояло именно так, они бы постарались направить полицию по другому следу. В первую очередь, это относилось к способу убийства телохранителей. Они не стали бы рисковать нарваться на прямое и очевидное обвинение. То, что в доме все перевернули вверх дном, действительно могло быть имитацией ограбления. Но Николай говорил о вскрытых стенах. На простую имитацию не похоже. Те, кто это сделал, действительно что-то искали.
– Вы сказали, что это только начало, что это только начало абсурда. Почему?
Николай Хауг издал ироничный смешок, закончившийся приступом влажного кашля.
– Потому что все то, что я вам сейчас наговорил, выглядит полной чушью, когда узнаешь, как была убита наша премьер-министр… Медэксперт вам объяснит.
То ли начальник полиции играл с нею, то ли действительно растерялся, столкнувшись со странными обстоятельствами этого убийства, подумала Сара.
Два десятка метров, отделявшие их от дома, они прошли молча, шагая рядом с тропинкой, оставленной телом убитой, которое волочили по траве.
Женщина-полицейский, лет тридцати, чью выбившуюся из-под шапки светлую прядь трепал ветер, робкой походкой пошла им навстречу. Высокого роста, стройная, почти худая, если тело, скрытое под толстым слоем одежды, соответствовало геометрии ее изможденного лица. Ее имя и фамилия были на приколотой к парке карточке: Ингрид Вик. Судя по резким движениям, ей было не по себе. Страх перед начальством или осознание того, что она находится на месте преступления, которому суждено стать историческим событием?
– Они нашли… кое-что, господин начальник, – произнесла она голосом наполовину заглушенным доносящимся с моря ревом волн.
– Черт бы вас побрал! Вы можете говорить громче?! Извернитесь, как хотите, и добудьте себе мужской голос!
Сара не стала вмешиваться. Женщина-полицейский сглотнула
