спасатели? – спросила Сара вместо ответа. – Туда должны лезть они.
– Они в море, – процедил сквозь зубы начальник полиции. – Хренов кипрский танкер подал этой ночью сигнал бедствия: течь. Так что у них в разгаре эвакуация. Можно связаться с отделением в Вадсё…
– Через сколько они будут здесь?
– Я бы сказал, часа через два, с учетом метеоусловий.
– Две веревки и страховочный пояс! – приказала Сара, обращаясь к начальнику полиции.
Николай посмотрел на нее так, как если бы она была не в себе, но все-таки передал по рации ее распоряжение своим людям.
Сара повернулась к медэксперту:
– Проведите детальное вскрытие Катрины Хагебак. Я хочу знать все о ранах на ее груди, плечах и задней части черепа. Начните с плеча. Если они действительно нанесены рукой, то на них больше шансов обнаружить отпечатки пальцев. Также изучите мел и субстанцию, которой он был приклеен.
Иоахим Триммер обратился к стоявшим за ним двоим сотрудникам экспертно-криминалистического отдела:
– Найдите специалиста-геолога и отправьте ему на анализ мел. И перенесите труп в палатку для вскрытия, пожалуйста. Я к вам там присоединюсь. А вы, инспектор… будьте осторожны.
Сара сочла это проявление заботы трогательным, пока он не добавил:
– Не хочу увидеть вас голой на моем столе из нержавейки.
И он ушел ритмичным шагом к задней части дома. Сара ничего не ответила, подумав, что некоторым мужчинам нравится раздевать женщин на словах, когда они не могут сделать этого руками.
– Веревки и страховочный пояс, господин начальник! – сообщил запыхавшийся полицейский, державший в руках два крепких морских каната и пояс.
Сара завладела ими прежде, чем Николай успел взять.
– Проденьте эту веревку за своей спиной, а эту отдайте двоим вашим людям, – попросила она начальника полиции. – Вторую спустите рядом со мной. Я привяжу к ней то, что найду внизу, чтобы вы могли поднять груз. А сейчас дайте мне рацию.
– Вы собираетесь спускаться без света? – спросил ее начальник полиции.
Сара снова посмотрела на скалистую стену, погруженную в полумрак арктической ночи. Она была отвесной, но на ней имелось много выступов. Единственной опасностью было выпустить из рук веревку или разбудить птиц.
Взяв рацию и дождавшись, когда начальник полиции и двое его сотрудников займут свои места, Сара надела страховочный пояс, крепко ухватилась за веревку и встала на краю обрыва. Пятки уже повисли над пустотой.
Порыв ветра дернул веревку, подошва ботинка соскользнула со скалы и сорвала камешек.
Сара посмотрела, как он летит вниз, в черную бездну, которую в тридцати метрах ниже лижут пенные волны, и ей стало страшно. Это не был инстинктивный страх падения и смерти, а, скорее, два противоречивых опасения. Во-первых, умереть не выполнив задуманного и не создав семьи с любимым человеком. Во-вторых, и это чувство было
