за Ларина. Глаза ее округлились. Рука явственно нащупала рукоятку пистолета, торчавшего за поясом.
– Что-то не так? – без тени улыбки спросил Андрей.
– Нет, нет. Я вопросов не задаю. Самой иногда хочется завести дробовик, ходить с ним по городу и сшибать мигалки с машин.
– А вот этого делать не стоит.
– Почему?
– Лучше сразу в голову. А новую мигалку и прикрутить можно.
Катя осматривалась в квартире Ларина.
– Сразу чувствуется отсутствие женской руки, – вынесла она свой вердикт. – Вы не женаты?
– Когда-то был. Но это – в прошлой жизни. Вообще-то такие вещи не должны тебя интересовать.
– Такие вещи должны интересовать в первую очередь. А то вдруг жена-истеричка заявится и устроит скандал с мордобоем… С меня сегодня и ментов хватило. Или вам нравится смотреть, как дерутся женщины?
– Брось свои феминистские штучки. Со мной они не пройдут.
Андрей щелкнул тумблером. На экране, установленном на полке, появилось черно-белое изображение, разделенное на отдельные окна. Двор перед домом, на котором застыли припаркованные машины, крыльцо перед входом в подъезд, лестничная площадка у входной двери и детская площадка. Катя вопросительно посмотрела на хозяина квартиры.
– Обычно такими игрушками обзаводятся те, у кого есть дети, чтобы следить за тем, как они играют в песочнице… Ну, да ладно. Не мое дело. Перекусить что-нибудь найдется?
– Сперва займемся твоей раной. Снимай куртку.
Катя колебалась, не спешила сбрасывать кожанку.
– Ты чего? – не понял Ларин. – Сама же говорила, что болит. Надо глянуть, промыть…
– Я вас стесняюсь.
Андрей выразительно вздохнул.
– Это значит, в центре столицы на глазах у сотен людей оголяться можешь, а сейчас стесняемся? Да нет мне дела до твоего тела.
– Это же акция протеста была. А тут совсем другое.
– Ты сейчас пациентка, а я доктор, – не очень уверенно произнес Андрей, раскрывая шкафчик, и зашелестел пакетом с лекарствами.
Катя все же сбросила куртку, но прикрылась распущенными волосами. Села к Ларину спиной. Кожа в нескольких местах оказалась рассеченной, но не так сильно, чтобы накладывать швы.
– Обойдемся пластырем. Вот только промыть надо.
Резко запахло антисептиком. Андрей привычными движениями прикладывал влажный тампон к ране. Девушка вздрагивала.
– Щиплет?
– Терпимо. Просто щекотно и холодно.
Мужчина, ловко орудуя ножницами, отрезал пластырь и стянул полосками края раны.
– Вот и порядок. А теперь посмотрим, что с твоими ребрами, – присматриваясь к синякам, проговорил Андрей.
Он легонько надавил пальцами. Девушка вскрикнула.
– Понятно.
– Что вам понятно? – насторожилась Катя.
– Скорее всего, трещина.
