К тому времени, когда немецкая армия разгромила Францию, Бергхоф представлял собой огромное, расползшееся скопление гаражей, гостевых домиков и подземных убежищ. То, что когда-то было тихим, нетронутым цивилизацией горным уголком, превратилось в местность, изрезанную бетонными дорогами, опутанную линиями колючей проволоки и напичканную долговременными огневыми сооружениями и контрольно-пропускными пунктами.
Здесь, в Бергхофе, Гитлер принимал Невилла Чемберлена, и они обсуждали в этом доме условия Мюнхенского соглашения. Сюда приехал Гесс, чтобы ознакомить Гитлера со своим планом заключения мира с Британией.
Приглашение в Бергхоф было большой честью, которая, впрочем, не вызывала у тех, кому она оказывалась, особой радости. Гитлера нисколько не волновало, удобно ли его гостям. Они должны были приспосабливаться к его образу жизни и спартанским вкусам. Гитлер спал всего несколько часов в сутки и после ужина любил посидеть перед камином в большом зале, разговаривая со своими гостями. Впрочем, говорил он один, а остальные молчали. Час за часом звучал голос Гитлера, а несчастные гости усиленно пытались скрыть свою усталость. Только на исходе ночи им разрешалось разойтись по комнатам и попытаться урвать хотя бы несколько часов сна.
Гесс приехал в Бергхоф в своем «Мерседесе» SSK (с рабочим объемом двигателя 5,5 литра) в октябре 1940 года. Пронизывающий ветер гнал навстречу машине густые снежные хлопья, которые внизу, в долине, ложились на землю толстым слоем. Адъютант Гитлера Альберт Борман (брат Мартина Бормана) ввел Гесса прямо в зал. Гитлер приказал немедленно доложить ему о прибытии Гесса и через несколько минут спустился по центральной лестнице, облаченный в привычную темно-серую форму и мягкие кожаные сапоги. Фюрер тепло приветствовал Гесса и проводил в свой кабинет. Здесь все было сделано напоказ. Это была большая комната, отделанная панелями из светлого дерева, а пол выложен красным мрамором. Огромные раздвижные окна нависали над обрывистым склоном горы, от чего создавалось впечатление, что кабинет парит в воздухе среди остроконечных альпийских пиков.
После нескольких ничего не значащих фраз Гитлер перешел к делу.
– Зачем я тебе понадобился, Рудольф? – спросил он.
– Ты по-прежнему считаешь, что нам необходим мир с Британией?
– Мне бы хотелось этого. Но наши миротворцы ничего не добились.
– Потому что англичане не были уверены, что за ними стоят высокопоставленные люди в Германии, – пояснил Гесс.
– Но ведь доктор Хаусхофер – фигура, хорошо известная англичанам.
– Однако у нас нет никакого основания полагать, что герцог Гамильтон получил послание Альбрехта, – заметил Гесс[1].
– Но у нас нет также причин полагать, что оно до него не дошло, – возразил Гитлер.
Гесс на мгновение замолчал, а потом с пафосом произнес:
– Успех
Письмо Хаусхофера, написанное в разгар «Битвы за Англию», действительно не дошло до герцога. Его перехватили цензоры, и герцог ознакомился с ним только в начале 1941 года, когда ему показали копию этого письма. Герцогу сказали, что британские власти «заинтересовались этим предложением», но дальше этого дело не пошло.
