и Норвегия отвергли предложение заключить аналогичные договоры о ненападении на том основании, что они не чувствовали себя находящимися под угрозой.
В начале войны в сентябре 1939 года четыре скандинавских государства проявили решительность придерживаться линии определенного нейтралитета, как в Первую мировую войну. Закрытия морских путей не последовало, тем более что, согласно датскому заявлению от 31 мая 1938 года, проход был разрешен в проливах Зунд и Бельт для всех кораблей, включая военные корабли воюющих наций. Это заявление основывалось на ясно признанном факте, что Дания была бы не в состоянии оказать серьезное сопротивление форсированию входов Балтийского моря. В то время как Германия считала свое отношение к Дании выясненным пактом о ненападении, оказалось необходимым указать Норвегии на то, что определенное поддержание норвежского нейтралитета находится в сфере немецких интересов и каждое нарушение нейтралитета третьей стороной должно вести к немецким контрмерам. Соответствующая нота, которая была вручена немецким посланником в Осло норвежскому министру иностранных дел уже 2 сентября 1939 года, то есть еще перед английским объявлением войны, дословно гласила: «Германское имперское правительство решилось, согласно дружеским отношениям, которые существуют между Норвегией и Германией, ни при каких обстоятельствах не нарушать неприкосновенность и целостность Норвегии и уважать норвежскую государственность. Когда имперское правительство делает это заявление, оно, конечно, со своей стороны ожидает также, что Норвегия будет наблюдать в отношении империи безупречный нейтралитет и не потерпит возможных вторжений в свой нейтралитет с третьей стороны. Если отношение королевского норвежского правительства в случае, когда третьей стороной такое нарушение нейтралитета повторяется, будет другим, то имперское правительство было бы вынуждено воспринимать интересы империи таким образом, какой возникшее в итоге положение навязало бы имперскому правительству». Немецкая нота не означала недоверия к норвежской воле соблюдения нейтралитета, и все же имперское правительство в соответствии с поведением Англии в Первую мировую войну должно было по меньшей мере считаться с острым дипломатическим давлением на Норвегию. Кроме того, было известно, что президент стортинга Хамбро в противоположность осторожному министру иностранных дел Коту был страстным сторонником эмоциональной политики, от которой Германия не могла ожидать никаких симпатий.
Первая трудность возникла, когда торговое судно США «Сити оф Флинт» с призовой командой броненосца «Дойчланд» («Лютцов») на борту было конфисковано норвежскими властями в октябре 1939 года в Хёугесунне. Немецкая призовая команда была интернирована, а американский пароход отправился обратно на родину. Немецкий протест действия не возымел. В то же время норвежцы разрешили немецкому кораблю «Вестервальд» в конце ноября зайти в военный порт Берген. Между 7 и 13 декабря
