без пурги,потому в стихотворенье
не видать от грусти зги.
Веселится пусть природа
и позёмкою метёт,
словно дворник от порога,
не вмораживая в лёд
всю нелепость отраженья,
под прикрытием теней
происходит отторженье
с несуразностью идей.
Грусть останется на поле
до весенних холодов.
Непонятно всё ж, доколе
нет нам выгодных ходов?
Отвечать придётся в тихом
развороте под огнём,
в пониманье грубо ихнем:
«Ошибаясь, не свернём!»
Верхами
«Патриоты», с вами я не спорю,
все вы фейки, в сути, фраера.
Нравится встречать мне утром зори,
провожать их тихо в вечера.
По сердцу пейзаж осенний.
Днями,
что неделями меняют цвет.
С увядающими вмиг цветами,
для чего причин как будто
нет.
В изменяющейся цветогамме
кроется безжалостный объём
опадающей листвы.
Верхами
не галопом мчимся, а бредём
по поверхности стихии света,
к нам летящей из Вселенной звёзд
расшифровкой песенных приветов,
словно капельками
в небе слёз.
Испаряются в заре востока,
начиная новый день, мечты.
Под крылом течёт река истока,
что прекрасно видно с высоты.
Затуманилась
По-осеннему в печали острой
затуманилась святая ширь.
Остаются на Душе коросты
за такую участь,
светлая Сибирь,
ты покрыта горечью и пеплом –
временным безволием судьбы.
Вид открылся, он великолепен
из окна исчезнувшей
избы,
а в него влетела панорама,
неизменная с тех пор она.
И луна, как будто купол Храма,
радует, привидевшись, меня.
Ты была когда-то ссылкой многим
лучшим людям бешеной страны.
Грабят все тебя, Сибирь,
в итоге.
Сломаны те судьбы без вины.
Нищие мы, но не Святым Духом,
помогает что нам
выживать.
Полнится пространство новым слухом,
что выходим зло мы побеждать.
И швартуется
Осень в увяданье хороша!
Цвет меняется за ночь одежд.
Происходит осенью спеша
и лишает всяческих надежд.
Лист срывается, кружится с кроны,
стелется на землю он ковром.
И не каркают, кричат вороны,
и швартуется к зиме паром.
Гонит ветер волны по протокам,
гнёт он ветви до земли
