пожертвовать своими жизнями, впрочем, и чужими тоже. История о правой руке Сцеволы, может быть, и легендарна, но в ней отражается истина. Если они соглашались, это было сознательное, рациональное соглашение. Юлию не была свойственна эта грубость, различные обстоятельства и его привычки показывают, что он осознавал трудности, с которыми сталкиваются люди более тонкой душевной организации. Больше всего в Октавиане ему нравилось то, что за видимой хрупкостью мальчика скрывается сильный характер.
Чтобы добиться успеха, человеку необходимы чуткость и склонность к тонкому расчету, которых нет у людей грубых. Этой деликатностью конституции и способностью схватывать на лету обладал Гай Октавий. Его биограф[6] описал красивую, изящную внешность Октавия, яркие глаза, маленькие зубы, светлые волосы и орлиный нос; а на некоторых дошедших до нас изображениях мы видим образ человека, более обычного подверженного усталости. В преклонном возрасте у него развилась слабость левой ноги и бедра, так что временами он даже прихрамывал; и всю жизнь он был склонен к легкому недомоганию и сезонным переменам в состоянии здоровья, связанным с погодой, что показывает определенный тип нервной организации. Он нуждался зимой в утепленной одежде, чего нельзя сказать о его земляках, и он отличался повышенным вниманием к своему здоровью в мелочах, как, например, наши современные жители городов вынуждены обращаться к вегетарианству или шведской гимнастике. Такому человеку Юлий не мог передать дьявольское беспокойство, которое временами снедало его. Будущий Август никогда не позволял себе проявлять тревогу, озабоченность. В этой сдержанности, вызванной его природной конституцией, должно быть, скрывался один из источников его мощи.
Эта красота, эта хрупкость и чувствительность, это стремление к разумности и стабильности были, кажется, составными частями его сути, главная и необычайная сила которой заключалась в ясном видении вещей. Некоторые люди оглядываются, прежде чем совершить прыжок; некоторые не считают нужным оглянуться; другие просто не видят, оглядываясь; а третьи не могут сделать вывод из того, что они видят. Некоторые люди говорят и не способны слушать; другие, таких большинство, отвлекаются и перебивают; есть и такие, которые то ли по внешним причинам, то ли по свойству характера способны внимательно рассматривать что-либо и видеть предмет в целом. Но лучше других будущий Август был одарен способностью внимательно смотреть на вещи и видеть их объективно, не отвлекаясь на эмоции и предубеждения; это свойство художники называют отвлеченным зрением. Он мог видеть и мог судить о событии очень ясно, что редко удается людям его возраста или даже более опытным. Для нас, когда мы оглядываемся назад, он кажется обладателем необычного гения; но его современники, которые лишь постепенно стали смотреть на него как на человека необычного, ясно дают понять, что в нем не было ничего необычного, кроме трезвого суждения, сочетавшегося с удивительной ясностью восприятия. Он был подобен инструменту,
Светоний. Божественный Август. 79—83. См. также отдельные подробности биографии Юлия Цезаря у Плутарха.
