Он начал движение назад… Уже потом вспоминали о неблагоприятных знамениях. Говорили, будто перед ним возник образ огромной женщины, которая произнесла: «Куда же дальше, ненасытный Друз? Судьба запрещает тебе двигаться дальше. Возвращайся назад! Близок конец твоих деяний и твоей жизни»… Друз не был суеверен и не разделял предрассудков, используемых в качестве средства воздействия на невежд. Если его что-то и тревожило, так это сомнения в том, что если столько усилий потребовалось для того, чтобы выйти к Эльбе, то в резерве оставалось не столь много сил для успешного окончательного завоевания.
Удача покинула его, когда армия возвращалась с Заале, направляясь к Рейну. Он был сброшен конем и сломал ногу… Как бы то ни было, рана оказалась смертельной. Когда армия достигла цивилизованных мест, она везла с собой умирающего полководца.
Когда пришло это известие, Тиберий находился в Тицине на реке По, южнее Милана. Он вскочил на коня и галопом поскакал к Рейну. Тицин находился на главном почтовом пути. Через Лавмеллий и Верцеллы он мог пересечь горы в направлении Виенны, откуда воспользоваться великим рейнским путем, и, мчась, как никогда прежде или после, он успел застать Друза в живых.
Вокруг лагеря выли волки. Видели двоих скачущих юношей – без сомнения, это были Великие Братья-Близнецы. Слышался женский плач, и звезды падали с неба.
Человек, даже и рациональный, непредсказуем. Горечь волной накрыла Тиберия. Он потерял брата, которого, часто с ним не соглашаясь, любил, он потерял младшего брата, который был его приятелем и другом. Младшие братья занимают в сердцах более суровых старших братьев особое место, не зависящее от того, есть ли согласие или нет. Тиберий мог презирать Друза, он мог обижаться на то, что тот обычно забирал себе причитающуюся Тиберию любовь и восхищение, он мог устать от его поверхностности и неискренности, которыми восхищались люди; однако дети – а люди, даже вырастая, остаются детьми – всегда плачут над любимой игрушкой, которую они ежедневно ругают и ставят в угол… Как может человек прожить жизнь без любимых объектов осуждения?
Было и другое. Тиберий все больше отъединялся от людей. По мере продвижения к славе и влиянию круг его общения уменьшался. Если ему суждено было достичь вершины, он оказался бы там в совершенном одиночестве и изоляции. Потеря Друза не смягчалась тем, что при жизни он его презирал. Ушел в небытие человек, один из немногих, входивших в мир Тиберия Клавдия Нерона.
Женитьба Тиберия на Юлии была тем опытом, что неизбежно усиливал его ощущение одиночества и изоляции. В Августе жажда общения, потребность в присутствии людей и общении с ними, сделавшая его вождем, была настолько сбалансирована и подкреплена другими качествами, что казалась его сильной стороной. В Юлии эта черта развилась в полную силу и, как большинство ничем не подкрепляемых качеств, обернулась трагической ее слабостью. Она встала перед проблемой настолько трудной, что едва ли могла ее разрешить: как жить
