показывающим движение планет, а представлял собой календарь из камней. Смит убедительно демонстрировал, что тридцать камней в одном из кругов, умноженные на значимое число 12 – поскольку греческий зодиак содержит 12 знаков, – дает в целом 360, «круглое» число дней, составлявших, как известно, древний солнечный год. Он также разделял идею Стакли о том, что ось монумента была ориентирована на точку летнего солнцестояния.
Несмотря на неверные выводы и краткие описания, одним из лучших исследований Стоунхенджа (и других мегалитов) XIX века можно назвать работу Джеймса Фергюссона «Монументы из необработанного камня во всех странах, их возраст и использование» (1872). Самой большой загадкой для всех исследователей Стоунхенджа было его происхождение и возраст, а также назначение этого монумента. Фергюссон аккуратно взвесил все свидетельства и пришел к выводу (ошибочному), отнеся его к постримскому периоду. Обратив особое внимание на теории, связанные с cursus и ипподромом, он отмечал: «Вероятность того, что эти ориентировки когда-то использовались для скачек, кажется мне наименее правдоподобной из всех догадок, которые когда-либо выдвигались... Все известные нам римские ипподромы позволяли лошадям вновь пробегать мимо места их старта, и ни один из ипподромов никогда не был длиной в милю, и тем более в милю и три четверти... Но если это не ипподром, то что же это?»
Сам Фергюссон полагал, что это поле битвы. И в самом деле, Стоунхендж мог быть монументом, воздвигнутым победителем в память о резне, описанной в легенде Готфрида Монмутского.
Флиндерс Питри, впоследствии ставший одним из самых известных британских египтологов, исследовал Стоунхендж в 1880 году и подготовил первый, действительно верный план-схему, точность которого должна была составлять ± один дюйм (но это не так). В своем труде «Стоунхендж: планы, описания и теории» сам Питри писал, что происхождение монумента было еще доримским, но, по его мнению, хотя бы некоторые из камней могли быть возведены уже в римские времена Аврелием Амбросием или другими местными вождями, которые впоследствии несомненно были захоронены в или возле Стоунхенджа. Питри определил дату монумента путем некоторых ошибочных рассуждений об изменениях наклона эклиптики, но эту ошибку позже выявил и исправил Локьер.
Вполне резонно было предположить, что в какое-то время в XIX веке кто-нибудь непременно попытается выдвинуть идею, связывающую Стоунхендж и его загадки с так называемым континентом Атлантида. Первую попытку такого рода сделал Блэкет в 1883 году. С тех пор ни один год не проходил без того, чтобы кто-нибудь не объявлял себя ее приверженцем или не связывал Стоунхендж с таинственной Лемурией или даже с буддийскими монахами. Варьируясь в своей эксцентричности, все эти идеи упрямо следовали в одном русле.
Со времен Второй мировой войны появилось множество псевдонаучной литературы, которая преподносила нам различные фантастические теории появления и сути Стоунхенджа. Однако вдумайтесь в следующий постулат: «Каждая новая выдвигаемая
