не было ни одного восстания рядовых воинов против ханов и гладов.
Но каганат был обречен. Предваряя изложение событий, необходимо указать на то, что классообразование в тюркютском обществе началось тогда, когда кругом (Китай, Гаочан, Согд, Иран) были сильные, развитые классовые государства. Против храбрости и силы выступали хитрость и деньги, а хорошо обученные и технически оснащенные наемные войска не уступали в бою степным наездникам. Учитывая обстановку, нужно удивляться не падению тюркютской державы, а ее более чем столетнему существованию.
Орда
Вокруг тюркютских царевичей группировались кроме тюркютов остатки разбитых жужаней и множество разных людей, почему-либо не ужившихся в родной юрте или на китайской службе. Происхождение их было различно, но говорили они между собой на древнетюркском языке с небольшими отличиями в произношении. Они составляли «budun» – народ, но не в смысле «этнос», а в смысле, близком к понятию «демос», так как «budun» противопоставлялись беги (bäglär). Это видно из контекста фраз: «türk baglar budun» – «тюркские беги и народ» или, может быть, «народ тюркских бегов» и «türk qara budun» – «тюркский черный народ», причем «qara budun» – масса – понятие без оскорбительного оттенка; «alti bäg budun» – «народ шести бегов», т. е. шести подразделений. Отсюда видно, что «budun» – это рядовой состав орды, беги – командный, а вся система, т. е. орда в целом,– понятие не этническое, а военно-организационное. В VI в. тюркютская орда соответствовала племени, затем распространилась на державу. Орда пополнялась добровольцами, предпочитавшими военный уклад семейному.
Обычная организация орды как войска предполагает наличие правого и левого крыла. Таковыми были тöлöс – восточное и тардуш – западное крыло. После детального разбора терминов «тöлöс» и «тардуш» у И. Н. Клюкина [82] полемика по поводу отождествления военно-административных терминов с какими-либо определенными племенами излишня.
Е. Прицак понимает термин «будун» как раздел улуса и сопоставляет его с древнемонгольским термином «ирген» [261, S. 56]. Однако не только вышеприведенное противопоставление бегов будуну, но и разбор А. Н. Кононовым термина «ирген» ер [муж] + кин (аффикс множественности) [89, с. 100] показывает, что «еркин-ирген» (букв, «скопище мужей») – понятие самостоятельное, а «будун» релятивное, т. е. можно быть будуном относительно хана, беков, а народ как этнос именовался kün [89, с. 81; 104, с. 397]; попытка же сопоставить слова «budun u buqun» (букв., «этот народ»), сделанная Е. Прнцаком, неубедительна ни с филологической, ни с исторической точки зрения [59, с. 19–20]. Для племенной единицы был свой термин – «огуз», который Е. Прицак понимает то как вариант произношения oq (стрела), то как ответвление основного ядра племени. Разберем и этот вопрос.
Племя
Удельно-лествичная система, сначала фигурировавшая только как государственное учреждение, постепенно проникла и в частную жизнь. Она стала формировать семейные отношения – препятствовать раздроблению
