Вот, – весело произнес Африканыч, как его называл пожилой господин. – Получите в целости и сохранности.
– Все в порядке? – поинтересовался Шпейер в своем обычном насмешливом тоне.
– Да, – ответил повеселевший Сева.
– Познакомьтесь, – Павел Карлович указал на пожилого господина, – мой добрый товарищ и друг, Алексей Васильевич Огонь-Догановский, столбовой дворянин. А это, – Шпейер доброжелательно посмотрел на Севу, – мой новый друг Всеволод Аркадьевич Долгоруков.
– Весьма приятно, – сказал Огонь-Догановский, охотно пожимая Севе руку. И вдруг задал вопрос, который Долгоруков уже слышал: – А вы не князь? Не родственник ли случаем нашему добрейшему генерал-губернатору Владимиру Андреевичу?
– Нет, – привычно ответил Сева. – Не князь и даже не родственник.
– Жаль, – протянул Алексей Васильевич уже слышанную Севой фразу.
И Долгоруков снова удивился:
– Почему жаль?
Это позже он поймет, почему всем было «жаль», когда заделается и «князем», и «племянником» московскому генерал-губернатору и сиятельству князю Долгорукову. А тогда… Тогда этот вопрос не давал ему покоя, даже когда он покинул этот странный и одновременно очень располагающий дом.
– Надеюсь, вы запрячете револьвер, который принесли с собой, снова в дальний ящик стола? – услышал Сева насмешливое.
– Д-да, – сконфуженно произнес Долгоруков и почувствовал, как шею и уши заливает горячая краска.
– Да вы не волнуйтесь, – сказал Шпейер и понимающе посмотрел на Севу. – Вы все сделали правильно. А теперь дайте честное слово, что, выйдя отсюда, вы забудете все, что с вами произошло.
– Забуду… Честное слово, – ответил Сева.
Шпейер удовлетворенно кивнул.
– И помните, что вы обещали освободить Поля, – добавил он.
– Помню, – сказал Сева.
– Прощайте.
– Прощайте, – ответил Сева и покинул дом. А потом отправился освобождать этого Поля. Что ему не сразу-то и удалось.
А еще через неделю Всеволод Аркадьевич вновь решил побывать в этом доме и нашел там желанный и горячий прием со стороны его обитателей, в том числе и освободившегося Поля. Потом пришел еще раз, а скоро и вовсе стал захаживать по-свойски. Не к девочкам, разумеется: Долгоруков был не любителем ласк за деньги и любви во исполнение обязательств. Он ждал настоящего. И дождался, будь оно неладно, ибо с ним приключилась первая настоящая любовь. А у многих она бывает счастливой? То-то и оно, что нет. После разрыва со своей любовью Сева – что греха таить – стал посещать и девочек. Но это уже будет в бытность его «червонным валетом» и почти сразу после его первой крупной аферы…
Глава 3
Первая афера
В гостинице Всеволод Долгоруков снял лучший номер с ванной комнатой, залой, спальней
