сс додумались до создания ООО «Справедливость», они решили, что идея просто супер. Три дня спустя уверенности у них поубавилось. Беда была в том, что Фрэнк и Джесс остались без гроша. Они сломали новое кресло, и карманных денег им теперь не полагалось до самого лета. Едва дети узнали, что им предстоит четыре месяца беспросветной нищеты, как оказалось, что существует просто уйма вещей, без которых ну никак не обойтись.
– Мне теперь даже в гости не сходить, – сказала Джесс. – Надо же вносить свою долю, как все девочки. Это нечестно. Кресло наверняка было бракованное. Другие кресла можно вверх тормашками переворачивать, и хоть бы что. А это возьми да развались на части! С чего вдруг?
– Понятия не имею, – отозвался Фрэнк, дела у которого были даже хуже, чем у Джесс. – Я должен Громиле Гиблу десять пенсов.
– Почему? – спросила Джесс.
– Проспорил, – ответил Фрэнк.
Джесс стало его жалко, потому что проспорить Громиле Гиблу – не подарок. Не такой он человек. У Громилы была банда. По правде говоря, Фрэнк уже дошел до того, чтобы отправиться к газетному киоску и спросить мистера Проджера, не нужен ли тому еще один разносчик. Но мистер Проджер ответил, что Вернона Уилкинса ему вполне хватает, к тому же Вернону нужны деньги.
Пришлось Фрэнку понуро плестись восвояси; а когда он добрался до дома, они с Джесс повесили на калитку объявление «Выполняем мелкие поручения». Полчаса спустя их отец вернулся домой и снял объявление.
– Мало вам того, что вы уже натворили? – строго спросил он. – Еще и ворота украшаете всякими бумажками! Я сказал – денег не будет, значит, их не будет! И не рассчитывайте, что я позволю вам ввязываться в аморальные аферы. Не позволю!
Именно упоминание аморальных афер и натолкнуло Фрэнка и Джесс на блестящую мысль.
– Знаешь что? – протянула Джесс. – А разве нельзя получить денежки за то, что делаешь за кого-то что-нибудь плохое?
– Ну, если этот кто-то очень хочет, чтобы это было сделано, – тогда да, – согласился Фрэнк. – И если он сам не решается это сделать, – например, хочет, чтобы кто-нибудь за него дернул за нос Громилу Гибла.
– А нам станут платить, как ты думаешь? – продолжала Джесс. – Если мы предложим сделать то, на что кто-то не решается?
– А что именно? – уточнил Фрэнк. – Дергать за нос Громилу Гибла я бы все равно не стал.
– Да нет. Что-нибудь похитрее, – объяснила Джесс. – Ну, представь себе, что кто-нибудь придет и скажет: «Хочу, чтобы с Громилой Гиблом случилось что-нибудь ужасное из-за того, что он сделал мне вчера!» Тогда мы ответим: «Хорошо. Платите пять пенсов, и мы устроим так, что он провалится в люк». Пойдет?
– Ой, – ответил Фрэнк. – Это потянет больше чем на пять пенсов.
– Попробуем, – решила Джесс.
Так что остаток вечера они провели за сочинением объявления. Итог был такой:
Последние две строчки были добавлены по настоянию Фрэнка, потому что, как он выразился, если уж они готовы взяться за устройство западни для Громилы Гибла, то можно соглашаться на любое опасное предприятие. «ООО» вписала Джесс – для вящей официальности.
– Хотя так, конечно, нельзя, – заметила она. – Мы же не настоящая фирма.
– Конечно, – кивнул Фрэнк. – Зато если кто-нибудь попросит нас сделать что-нибудь очень уж трудное, всегда можно сказать, что справедливость у нас ограниченная и за слишком большие дела мы не беремся.
На следующее утро они прикрепили объявление к задней стене садового сарайчика, чтобы оно попадалось на глаза всякому, кто пойдет по тропе вдоль огородов, засели в сарайчике, открыли окно и стали ждать заказов.
И за весь день случилось только то, что две тетеньки, которые выгуливали собак, заметили объявление и оглушительно расхохотались.
– Ой, Эдит, только погляди! Какая прелесть!
– И «ООО» не забыли! Вот додумались, а?
Фрэнк и Джесс слушали, как их смех затихает вдали.
– Не обращай внимания, – велела Джесс. – Думай о потоке дублонов. Он вот-вот хлынет.
Все бы ничего, но Фрэнк начал задумываться, не придется ли все пасхальные каникулы проторчать в сарайчике на потеху окружающим. Даже в лучшие времена в сарайчике было довольно уныло, а вид на огороды всегда удручал Фрэнка. Они были серые и сырые. За ними вдоль реки пролегала болотистая полоса, куда сваливали мусор, а дальше, под деревьями, виднелась хижина, в которой жила старая Бидди Айремонжер. Единственным настоящим
