Стетсоне, а ты на Джейке, и мы не вернемся.
– Я поеду на Смирном.
– Только не этом сосунке с пятнистой задницей.
– Я поеду на Смирном, – повторила она. А я и забыл, что она уговорила моего старикана продать ей этого чокнутого доходягу.
– Ладно. Только имей в виду: Смирный твой для такой дороги совсем не годится.
– А с охотниками как?
– Да все с ними нормально будет. В штаны не наложат.
– Наложат.
– Нормально будет все.
– Они же как эти… как паломники к святым местам, Смельчак, – возразила Марта Нокс. – Небось на свой задний двор ни разу не выходили.
– Если они не совсем тупые, так завтра, как до них дойдет, что мы смылись, сразу сделают ноги. Отсюда до ранчо тропа вытоптана – что твое шоссе. Все с ними будет в полном порядке. До ранчо они самое позднее к вечеру доберутся. Вот тогда за нами лесную службу и отправят в погоню, не раньше. А мы, если прямо поедем, к тому времени уже на девяносто миль к югу уйдем.
– Ты только мне скажи – ты это всерьез затеял? – спросила Марта Нокс. – Потому что я-то готова.
– Я так думаю, четыре-пять дней мы будем до хребта Уинта добираться, и если нас до тех пор не изловят, то уж не изловят вовсе.
– Ладно. Давай так и сделаем.
– А оттуда двинем на юг. Придется на юг, потому что зима. Почему бы нам через пару-тройку месяцев не оказаться в Мексике, а?
– Давай сделаем это.
Господи Иисусе! Я же все придумал. Господи, мать твою, Иисусе! Мы будем красть коров и овец, а потом будем их продавать в маленьких жалких горных деревушках, где никто никогда не задает лишних вопросов.
– Смельчак, – сказала она.
– А потом мы проедемся по всем этим маленьким жалким городкам в предгорьях в Юте и Вайоминге и везде будем грабить банки. Не вылезая из седла.
– Смельчак, – снова сказала она.
– Небось уже сто лет никто не грабил банк, не вылезая из седла. Они просто не будут знать, что с нами делать. Будут гоняться за нами на машинах, а мы вон уже где. Перемахнули через кордоны – и снова в горы, с мешками денег. Ищи-свищи.
– Смельчак, – сказала Марта Нокс, а ведь я ей так и не ответил, но на этот раз замолчал. – Смельчак, – сказала она. – В тебе полным-полно дерьма, верно?
– Думаю, четыре-пять месяцев мы продержимся, пока нас в конце концов не пристрелят.
– В тебе полным-полно дерьма. Никуда ты не уедешь.
– Думаешь, я ничего такого не сделаю?
– Я даже говорить об этом не хочу.
– Думаешь, не сделаю?
– Хочешь смыться, прихватить с собой лошадей и поглядеть, не прикончат ли нас где-нибудь? Отлично, я двумя руками «за». Но насчет коров воровать и грабить банки – это дерьмо не по мне.
– Перестань, – сказал я. – Перестань, Марта Нокс.
– Ты
