лежал у него под боком. Жизель покусала нижнюю губу и принялась размышлять. Ей не хотелось предстать перед ним совершеннейшей трусихой. Не хотелось давать Найджелу повод подумать, что ей требуется нечто другое, а не желание укрыться рядом с ним от собственного страха. Но когда волки опять завели свою душераздирающую песню, ее передернуло и она быстро собрала свою постель. Если Найджел проснется, тогда и нужно будет переживать о том, как все ему объяснить.
Тихо, насколько было возможно, она подхватила свои вещи и перенесла ему под бок. Вся во власти страха, она умом понимала, что это стыдно, но ничего не могла с собой поделать. Уж если ее не остановило знание того, что волки далеко и что они никогда не подойдут к костру близко, тогда и самобичевание точно не помогло бы ей. С натянутыми нервами, боясь разбудить Найджела и признаться в собственных страхах, она тихонько разложила постель впритык к нему.
Усевшись на постели, Жизель завернулась в одеяло и поняла, что он проснулся. Она даже не удивилась, когда, повернувшись в его сторону, увидела, как он разглядывает ее. Оставалось только молча выругаться.
– Замерзла? – спросил Найджел, удивившись, почему она выглядит виноватой. Поколебавшись, он отбросил прочь возникшую было надежду, что ее привела страсть. До этого было еще далеко.
– Да, – согласилась она, а потом непроизвольно подпрыгнула и пересела поближе к нему, услышав, как неожиданно завыли волки.
– Боишься волков, да?
– Да, боюсь волков, – проворчала она.
– Не беспокойся, они далеко, – сказал он.
– Знаю.
– Они побоятся огня, даже такого маленького.
– Да знаю я, – резко ответила она и глянула на него, когда он засмеялся. – Ничего смешного.
– Конечно, ничего. Это я не над твоим страхом, – согласился он. – Удивительно, что ты злишься.
Жизель поморщилась и пропустила густые локоны между пальцами.
– Это моя маленькая слабость.
– И безобидная. Многие боятся волков. Я тоже мало удовольствия получаю от их воя.
Она слабо улыбнулась.
– Страх перед ними злит меня потому, что одним разумом его не осилишь. Эти волки мне ничем не угрожают. Я понимаю. И все равно, меня охватывает страх, как только они заводят свое. В этом нет смысла, поэтому я так это ненавижу.
– К такому страху трудно привыкнуть. У каждого есть свой, с которым нужно бороться.
– Не надо врать и успокаивать меня. Мне, например, не верится, что ты тоже боишься.
– Признаться, пока нет. – Он переложил меч на другую сторону, чтобы тот не оказался под ней ночью. – Может, мой страх прячется за гордостью или тщеславием. Может, я просто не выставляю его напоказ. Но мне кажется, что у нас у каждого существуют свои страхи, которые не подвластны ни разуму, ни действительности.
– Как же тогда с ними бороться?
– Никак. –
