плечами, но меня его мнение мало интересовало. Я уже видела своего гостя в этом образе. В моей коллекции париков как раз был один очень короткий, под мальчика. Пока Венчик переодевался в ванной комнате, я искала этот парик. Поскольку давно им не пользовалась, то уже и не помнила, куда убрала его. Оказалось, что он лежал в мужской сумке с одной длинной ручкой через плечо, которую я приобрела для того же образа. Зашел Аякс, и я подала ему парик. Тот надел его на голову и вопросительно уставился на меня. Я отрицательно покачала головой, поскольку парик на нем выглядел именно как парик, а не как натуральные волосы, и это сразу же бросалось в глаза. Немного подумав, я отправилась в прихожую за бейсболками. Перемерив несколько штук, мы нашли оптимальный вариант – джинсовую с длинным козырьком. Осталось приклеить усы.
Искусство перевоплощения ради конспирации было мне не в новинку, но вот Венчик, как ни странно, оказался капризной моделью. До поры до времени он нехотя, но все-таки со всем соглашался, но когда дело дошло до приклеивания усов, он стал отчаянно сопротивляться. Сначала ему категорически не нравилась ни одна форма. Потом, когда мы нашли более или менее подходящий вариант, он стал наотрез отказываться от моего дальнейшего участия в его преображении. Не сразу, но я все-таки поняла, в чем дело – Вениамин не хотел, чтобы мои руки прикасались к его лицу. Пришлось объяснить ему технологию и отойти в сторону. Аякс стал самостоятельно приклеивать себе под нос небольшие усики в виде «щеточки», но сделал это криво. Мне поневоле пришлось исправлять этот недочет. Встретившись с глазами Венчика в зеркале, я поняла, что никогда прежде не видела такого взгляда. В нем была похоть. Это было нормально, гораздо более противоестественным казалось то, что все годы своих мытарств и скитаний этот еще совсем не старый мужчина обходился без женщин. В моей голове мелькнула пугающая мысль о том, что Аякс действительно пытался изнасиловать Вику, но она стала сопротивляться, и он в пылу неконтролируемой страсти схватился за нож.
– Таня, отойди от меня, я сам все исправлю, – глухо проговорил Вениамин, при этом в его глазах блеснули бесовские огоньки.
Я отошла, дабы не продолжать вводить своего гостя в искушение. Он добавил на лицо щетины, в итоге форма усов стала уже не той, что мы изначально планировали. Однако конечный результат оказался даже лучше, чем я ожидала. «Растительность» на лице Венчика стала завершающим штрихом в кардинальной смене его имиджа.
К этому времени на улице как раз стемнело, и мы с Аясовым поочередно вышли из дома. Сначала – он, а потом – я. Пройдя через два двора, Вениамин остановился у проезжей части дороги, где я его и подхватила.
Какое-то время мы ехали молча, потом я спросила:
– Венчик, а у тебя еще случались провалы в памяти?
– Почему ты об этом спрашиваешь? – настороженно уточнил мой пассажир, будто догадался, к чему я клоню.
Последний час меня назойливо одолевала мысль о том, что Аясов мог убить Викторию и не помнить этого. В моей детективной практике были
