е прядями выбивались из-под бесформенного вязаного берета с абстрактным черепом. На Пипетке спортивная кофта c тремя полосками, черная т-ишка с логотипом его группы Hellblender, широкие штаны с карманами везде, где только можно. И кроссовки типа кеды. Или, наоборот, кеды типа кроссовки. Пип сидел на клепаном полу смотровой площадки и вертел в руках Cветоч.
– И что, работает? – спросил он.
– Ага, – ответил Зиро. – Аппарат в идеальном состоянии. Как новенький.
– Но их же все до единого похерили, разве нет? Я свой сдал, да и ты вроде тоже?
– Думаю, это самый последний…
Зиро подошел к ограде, оперся на перила, закурил. Посмотрел вниз. Высоко, черт побери. Они забрались на самую верхушку Дуги, наверное, этажей двадцать вниз – Пипеткин джип отсюда как игрушечный. Загоризонтная РЛС Дуга-4, так ее называли в советское время. А потенциальный противник дразнил этот радар Woodpecker, Дятел, – он долбил по частотам с похожим треском. Дуга состояла из двух гигантских антенн, приемника и передатчика, два ажурных параллелепипеда на краю антенного острова. Они были на передатчике, тысячи конических излучателей смотрели на запад. Когда-то Дуга считалась чудом техники – этот радар мог заглянуть за горизонт, скользя по изгибам земного магнитного поля, и засечь факел стартовавшей ракеты на расстоянии до трех тысяч километров. На практике все оказалось прозаичнее – малая точность, огромное энергопотребление (когда-то один из блоков их АЭС работал целиком на Дугу) да и, в конце концов, пронырливые спутники оказались более выгодны в деле трансконтинентального шпионажа. Тогда Дятлом стали тупо глушить радиопередачи капиталистов – эта хрень могла любому клеветнику глотку заткнуть. Дятла вырубили, когда началась гласность. С тех пор он тихо гнил, разделив судьбу большинства советских техночудес. Впоследствии Дугу облюбовали местные адреналиновые наркоманы: бейс-джамперы прыгали с нее на резинках. Здесь все было разрисовано их тэгами, валялись баллончики из-под краски да и вообще замусорено. Вот и все чудеса.
– Так откуда у тебя Светоч? – Пипетка пристроился рядом.
– Понимаешь… – Зиро смотрел на мерцающее болото и с трудом подбирал слова. – У меня он был все это время…
Пип удивленно вскинул брови: мол, и ты ничего не сказал лучшему другу?
– Это другой. Тот, что ты помнишь, я тогда тоже сдал особистам. Как и все. Истерику, помню, закатил. Но потом… Оказалось, что у отца в конторе случайно завалялся экземпляр. И я выпросил его…
Зиро посмотрел на тяжелый кусок стекла и металла в руке. Сколько страстей было в его детстве из-за этой штуки! Светоч, как и положено настоящей советской вещи, выглядел ужасно. Прямоугольный ящик с ручкой и рефлектором, он напоминал мрачный фонарь путевых обходчиков советской железной дороги. На черном корпусе выдавлено «НПО Красный Лазер», «Фонарь лазерный Светоч-1» и «Не направлять на людей».
– А потом… Короче, это был последний раз, когда я его видел. А после смерти отца все это как-то сразу потеряло смысл. Все эти забавы наши детские… Я думал, может, его смерть как-то связана с этим? Может, это какой-то гребаный вещдок? Комплекс вины, короче, сформировался. Я хотел даже утопить его в болоте. Но потом просто постарался о нем забыть.
Зиро пнул ногой смятый аэрозольный баллончик.
– И, ты знаешь, забыл! А вот вчера неожиданно наткнулся на него, в одной коробке, куда тысячу лет не заглядывал. И что-то мне грустно стало, чувак… Заныло в груди. Сидел, детство наше вспоминал… Как мы по спутникам стреляли, как лягушек изводили, все такое. Какое все-таки это было безосновательно на то счастливое время, скажи, Пип? Короче, я решил сегодня прыгнуть.
– Понятно, – кивнул Пипетка. В его руках уже был косяк.
– Новая! – сказал он гордо. То, что сейчас надо, – чистая канабис сатива. Сорт Сильвер Хэйз, доведенный вашим покорным слугой до совершенства.
Пип изобразил несколько дискотечных па.
– Ошеломляющий фанки-приход в духе восьмидесятых! Рекомендован канадской ассоциацией врачей как средство от всех болезней. Поверь специалисту, пара затяжек любые душевные раны лечит.
Пип закончил презентацию, нежно облизал джойнт и щелкнул зажигалкой. Вдох-выдох – недолгая эстафета и пятка на финише. Пипетка щелкнул окурком, они смотрели, как он долго-долго падает вниз, роняя искры.
Дооолгоооо – доооолгооо….
– Ни хрена себе. Эта ваша трансгенная конопля, – сказал Зиро через пять минут, когда концентрация тетрагидроканабинола в крови достигла своего пика. Каждый нейрон в его мозгу вдруг выстрелил радостью. Грусть-тоска куда-то исчезла.
Пип широко улыбался.
– Головокружение от успехов.
– Чё?
– Чувствуешь ли ты головокружение от успехов? Это главный симптом прихода.
