новинки в области пластической хирургии, секреты соблазна представителей сильного пола и прочие темы, говорить на которые с остальными женщинами он как-то не решался. Перед другими девчонками он, может быть по инерции, еще старался выглядеть мужчиной, а Жанка была своей в доску и стружку, и с ней не нужно было ничего из себя изображать.
– Понимаешь, подруга, жить надо так, чтоб каждую минуту получать от этого оргазм, – втолковывал он. – Слышишь? «Тик-так» – поговаривают часики… Делаешь вздох – значит, наполняешься оргазмом жизни.
– Дура ты, Арсюшка! У меня от мыслей о времени возникает не оргазм, а желание повеситься, – вздыхала Жанна. – Как подумаю, что еще немного – и все, выйду в тираж…
– Сама ты дура! Ты взгляни на Люсю Гурченко! Как пляшет в свои-то годы!.. А тебе все-таки чуть-чуть поменьше лет, чем ей. Знаешь, у меня идея. Давай тебя отправим к Славе Зайцеву на «Модный приговор»? Превратишься из Золушки в принцессу на старости лет.
– На старости лет? Спасибо тебе на добром слове! Да я всего на четыре года старше тебя!
– И что? Я вот, например, уже думаю о старости, – дразнил ее Арсений. – Сегодня утром подхожу утром к зеркалу да как разревусь! Знаешь, из-за чего? Ты глянь, у меня уже морщины на лице. Вот тут, в уголках глаз, видишь? А это ведь первый звоночек… Ты не поверишь – по вечерам я только и делаю, что сижу на форумах красоты и жду, не появится ли новость, что ученые наконец-таки занялись серьезным делом и изобрели эликсир молодости…
– Да ну тебя… – Жанна, не выдержав, прыскала, глядя на его смазливое юное лицо. – И вообще… Черт знает что творится. Мужиков вообще не осталось, одни импотенты да геи! И откуда вас столько взялось?
– Ну, если я тебе отвечу, что из страусиного яйца, ты ведь мне не поверишь, да? – отвечал Арс. – А знаешь, что я тебе скажу? Это еще и большая польза для человечества, что мы существуем. Если бы Микеланджело был натуралом, то Сикстинская капелла была бы оклеена обоями… С золотинками и в цветочек, вроде этих твоих.
– Все шутишь… А ты лучше скажи, почему мне так не везет в личной жизни? – ныла Жанна.
– Да потому, что ты подать себя не умеешь, – отвечал Арс. – Вечно одеваешься, как доярка из Хацапетовки!
– Это я-то как доярка? – обижалась Жанка. – Да у меня все шмотки от Шанель и Габбаны! И сумки от них же!
– И где же ты, интересно, их приобрела? У цыганок в подземном переходе? – ехидничал Арсений. – Ладно, не дуйся. Я вот тут на днях тоже попал. Купил матери в подарок вазу, думал, богемское стекло, а оказалось «мейд ин Чайна». Хочешь, не хочешь – мы все живем внутри Китайской стены.
На тот момент жизни Арсений и впрямь искренне считал себя геем. Тем более что у него появились для этого все основания. Период, как он выражался, «хаотичного поиска», во время которого он постоянно менял спонсоров и спонсорш, у него вдруг резко закончился, когда Арсений
