участи что ему горевать – он и мечтать не смел, что смерть подарит ему тропу сквозь туман, аромат листвы и палой хвои, шум ветра в вершинах сосен над головой, рябиновый полог, тепло огня и лица друзей… и он не может, не может отсюда, из вечности, докричаться до тех, кому скорбная весть вошла ножом под ребра, не может осушить их слез и утишить их горя…
Тонкие пальчики Дженни сжали его руку. Она понимает… не может не понимать – ведь и она тоже…
Эдмонд приспустился на одно колено рядом с ним и заглянул в глаза.
– Это только вечность неизменна, – тихо сказал он. – А время… время лечит. Поверь мне.
Он тоже понимал. И его понимание слетало с уст теми словами, которые единственно и могли сохранить Джею рассудок при столкновении с вечностью.
– А вечность? – прошептал Джей.
Эдмонд ответил не сразу. Он обвел взглядом поляну, костер, побледневшее личико Дженни, замершее лицо Джея…
– А вечность ждет, – твердо произнес Эдмонд.
Стеклянный эльф
Осень. Эйнсли
По сухой до звона осенней листве лошади ступали неспешным шагом, и их никто не торопил. Джеральду некуда было спешить.
– Вы никогда прежде не видели Роберта де Бофорта? – как бы между прочим спросил Лэннион.
– Нет, – равнодушно ответил Джеральд. – Да и где я мог его увидеть? В Эйнсли я отродясь не бывал. А леди Элис… вы же знаете, как она отчаянно молодится. Появиться при дворе со взрослой дочерью и почти взрослым сыном – то же самое, что и назвать свой настоящий возраст. Нет, пока это хоть самую малость зависит от леди Эйнсли, младшее поколение Бофортов не покинет замка ни при каких обстоятельствах.
– Даже по королевскому приглашению? – Лэннион пытливо взглянул на Джеральда. – Ведь вы могли приказать юному Роберту приехать.
– Он все еще хромает, – неохотно ответил король.
– Ну, если верить гонцу, не так и сильно он хромает, – возразил Лэннион. – Рана вполне затянулась. Не думаю, что она бы ему помешала.
– Лэннион, к чему вы клоните? – нахмурился Джеральд.
– Сир, вы же недолюбливаете Бофортов…
– Вы, как всегда, чертовски вежливы, Лэннион, – усмехнулся Джеральд. – Недолюбливаю? Да я их терпеть не могу!
– Тогда почему вы решили поехать в Эйнсли? – осведомился Лэннион, причем в его голосе явственно сквозила надежда – а вдруг Джеральд все-таки передумает и прикажет повернуть коней, пусть и в нескольких шагах от цели.
– Потому что Эйнсли нам по дороге, – отрезал король.
Лэннион самым непочтительным образом расхохотался.
– По дороге… ну да – для бешеной собаки сто миль не крюк! Джеральд, что за нелепая страсть мучить себя без всякой надобности?
– Ну почему же без надобности, – вновь усмехнулся Джеральд. – В Эйнсли мы прогостим от силы дня два. Большего от нас не потребуется. А вот
