сегодня и осознается только в будущем. А если есть наша сегодняшняя отсталость, то признание за искусством божественного происхождения – трезвая мысль людей, оберегающих здоровье искусства, здоровье духа, здоровье, позволяющее развиваться. Существование в мифологии прекрасных муз – признание факта законов искусства.
Если есть муза Мельпомена, то есть и законы театра; если эта муза – живое существо, есть признание факта жизни законов, их развития, их видоизменения и движения.
Гений древних образно открывал законы мира; и отношение к мифологии сегодня – задача наиважнейшая. Отвергая для сегодняшнего дня опыт истории прошлого как практику для нашего сегодня, мы были бы крайне легкомысленны, если бы несерьезно отнеслись к мифологии и фольклору во всем его объеме. Мифы не только объясняли, как могли, мир, мифы познавали его основные законы.
Есть всегда опасность, которую несет в себе всякое знание: его ограниченность. Ограниченность знания бесконечна. Но достаточен уровень знания построения колеса – и мы поехали. Сапоги-скороходы меняют фасоны! Наука о детях не гарантирована от все тех же фальсификаций и мистификаций, как и любая другая. И я только ужасаться могу тому, в каких условиях ей придется жить и развиваться. Ученый-профессионал, ученый-функционер, ученый-бюрократ, ученый-дилетант ничем не лучше, а даже намного хуже любого неуча и идиота. Но нет иных путей. Наука всегда рождала преграды на своем же пути, она – дело человеческое. И там, где начинается организация научного дела, там тут же начинается борьба за науку и против нее. Так во всем. И нет пути иного.
Наука о детстве практически может сегодня призвать в свои ряды армию «исследователей» с педагогическим уклоном, а это заранее для нее катастрофично. Но ничего! Науки во многом родились внутри церкви и мракобесия. Чернокнижники и прорицатели, еретики и отступники породили мысль современной цивилизации.
Наука о детстве будет сразу же больна всеми страшными болезнями: ничтожными способностями, предрассудками, тупостью, даже слабоумием. Но она не может не родиться!
1) Эта книга написана человеком, который, во-первых, знает предмет. Знает его ровно настолько, насколько это ему удалось. Но все размышления строятся на этом знании. И тогда это именно размышления, а не измышления, именно поэтому в книге многое квалифицировано, а не фальсифицировано. Автор знает предмет для того, чтобы о нем говорить. И первый признак реалистичного разговора о таком сложном и вечно новом вопросе – то, что разговор идет в форме многочисленных вопросов.
Огромная опасность в разговоре о подростках или, точнее, в разговоре с подростками – встать на позицию всезнания. Один академик, обращаясь к ребятам, все время говорил: «Надо понять одну простую мысль» и «Надо запомнить одну простую вещь». Ясность в понимании проблем подростков – для меня явление очень подозрительное. Отчего так? Оттого, что проблемы подростка
