style="font-size:15px;"> – И куда он делся? Я пытаюсь его разыскать.
Коди как-то странно посмотрел на нее.
– Он почти сразу исчез, – ответил он, отсчитывая сдачу и засовывая книгу в бумажный пакет. – И больше о нем никто ничего не слышал.
– А почему, что случилось?
– Никто не знает. Просто в один прекрасный день, осенью 1994 года, взял и пропал.
– То есть в том же году, когда случилось убийство?
– Да, через три месяца. Потому и помню. Странное выдалось лето. Жители по большей части постарались забыть, что тогда случилось.
С этими словами он взял ключи и сунул в карман мобильник, лежавший на стойке.
– Уходишь? – спросила Анна.
– Да, раз все равно никого нет, пойду немножко поработаю с волонтерами в Большом театре. Кстати, тебя что-то давно не видно.
– Знаю, просто сейчас работы выше головы. Хочешь, подвезу? Как раз собиралась в Большой театр, расспросить волонтеров насчет Стефани.
– С удовольствием.
Большой театр находился рядом с кафе “Афина”, то есть в конце Мейн-стрит, почти напротив курортного комплекса.
Вход в общественные здания в Орфеа не охранялся, как и во всех мирных городах, и Анна с Коди просто толкнули входную дверь и оказались в театре. Миновали вестибюль, потом прошли через зрительный зал по центральному проходу, меж рядов красных бархатных кресел.
– Представь, каково здесь будет через месяц, сколько народу, – с гордостью сказал Коди. – И все благодаря волонтерам.
Он одним прыжком взлетел по лесенке, ведущей на сцену, Анна поднялась за ним. Откинув занавес, они попали за кулисы и, пройдя по лабиринту коридоров, оказались у двери, за которой гудел рой сновавших туда-сюда волонтеров: одни занимались билетами, другие решали вопросы логистики. В одной из комнат готовили афиши для расклейки и вычитывали буклеты перед отправкой в типографию. В мастерской еще одна команда сооружала деревянные каркасы декораций.
Анна успела переговорить со всеми волонтерами. Большинство из них накануне не приходили в Большой театр, потому что участвовали в операции по поиску Стефани; они окружили ее, спрашивали, как продвигается расследование.
– Не так быстро, как мне бы хотелось, – призналась она. – Но, насколько я знаю, она часто приходила в Большой театр. Сама с ней несколько раз пересекалась.
– Да, – подтвердил низенький господин, занимавшийся билетами, – она писала статьи про волонтеров. А тебя она не расспрашивала, Анна?
– Нет.
Ей самой это даже в голову не пришло.
– Меня тоже, – заметил другой мужчина, недавно поселившийся в Орфеа.
– Наверняка потому, что вы новенькие, – предположил кто-то.
– Да, верно, – подхватил еще один волонтер. – Вас же в 1994 году здесь не было.
– В 1994 году? – удивилась Анна. – Стефани говорила с вами про девяносто четвертый год?
– Ага.
