и запретов, чувств и гипотез, вопросов и ожиданий. И нам всем приходится учиться нелегкой задаче – мудро ориентироваться в этом мире, пока мы растем и взрослеем. И в данной книге я хотел подчеркнуть тот факт, что такая практика «добродетели» – тренировка привычек сердца и поведения, которая направлена на достижение истинной цели человеческой жизни, – составляет самую суть христианского поведения, как оно представлено в Новом Завете. Вот что такое развитие «характера». Этим нам нужно заниматься – как и предлагает христианская вера – в короткий или длинный промежуток времени «после того, как мы уверовали».
Если мы взглянем на вещи с этой точки зрения, нас ждут сюрпризы. Великое множество христиан, как показывает мой опыт, никогда так не делало, а потому они часто бывают растерянными. Если сказать просто, добродетель – это революционная идея для сегодняшнего мира, да и для сегодняшней церкви. Но эта революция нам всем крайне нужна. И именно здесь мы найдем ответы на те вопросы, с которых начали. После того как ты уверуешь, тебе нужно развивать христианский характер, осваивая специфические христианские «добродетели». Чтобы принимать мудрые этические решения, тебе надо не просто «знать правила» или «быть верным самому себе», но развивать христианскую добродетель.
Тренировка привычек
сердца и поведения,
которая направлена
на достижение
истинной цели
человеческой жизни,
составляет самую
суть христианского
поведения, как оно
представлено
в Новом Завете
И в нашем мире, в эти непонятные и опасные времена, нам крайне нужны люди, характер которых сформировался именно таким образом, – они смогут вести за собой других. Мы устали от прагматиков и рискованных экспериментов искателей своего «Я». Нам нужны люди, обладающие характером.
Но чем нам помогут эти истории о человеческой добродетели – история о пилоте, посадившем самолет на реку, или об отце, отгонявшем от себя «дурные мысли», который спас дочь, – если речь идет о следовании за Иисусом? Разве это не совершенно иные вещи?
Некоторые величайшие умы всей истории христианства мучились над этим вопросом, сопоставляя «естественную человеческую» добродетель и «чисто христианскую» добродетель, и находили на него разнообразные ответы. И суть дела состоит в том, что христианские представления о добродетели, о характере, ставшем второй природой, точно соответствуют тому, что означает быть человеком в подлинном смысле этого слова – таким человеком, какого многие из нас не могут даже себе представить. А в таком случае неизбежно должны быть и пересечения, где две эти добродетели совпадают, и расхождения, где христианство предъявляет к человеку совершенно иные требования и предлагает иные средства
