style="font-size:15px;"> – Но любая женщина может родить тебе детей. А почему ты выбрал меня?
Молча они остановились посреди поляны, глядя друг другу в лицо. Бренна осмотрелась и увидела солдат, возившихся с одеялами, а в центре образованного ими круга пустую постель, накрытую пледом. Бренна пришла в ужас. Неужели он ждет, что она уляжется с ним прямо вот здесь, на глазах у всех? И внезапно она поняла, что именно так он и думал. Да боже, он действительно ничего не знает о женщинах!
Она, конечно, не могла тут же устроить ему сцену. Солдаты услышат, если она начнет вопить на их лэрда. Ее это только поставит в дурацкое положение, а он, конечно, разозлится. Так что же ей делать? Не может же она разрешить ему прикоснуться к ней в пяти шагах от мужчин, притворяющихся спящими? А с другой стороны – как остановить его? Коннор едва ли мог сейчас здраво мыслить. Он насупился, считая, видимо, что дал ей достаточно времени привыкнуть к обстановке. Да, Коннор пытался ее успокоить как мог, и Бренне только теперь пришло в голову, что вряд ли другой на его месте был бы настолько терпелив с ней.
Эта догадка заставила ее улыбнуться. Боже милостивый, он и впрямь ее успокоил! А она даже не поняла.
Она вздохнула. Ну, в конце концов ее муж не так уж и плох.
С ее стороны было бы ошибкой затеять с ним сейчас спор. Нет, она попытается быть дипломатичной. И если у нее хватит ума, он не догадается, что она все сделает по-своему.
Бренна потянулась к его руке, как раз когда он собирался разуться. Она наклонилась, подняла одеяло с земли и прошептала:
– Пожалуйста, пойдем со мной.
– Ну, что еще не так? – почти зарычал он.
– Именно невеста готовит брачное ложе. В Англии есть такой обычай.
Она опасалась, что он может не поверить ее лжи, и потому пошла прочь, прежде чем Коннор успел ее удержать. Она замерла на краю поляны, призывно, как она надеялась, улыбнулась через плечо и пошла дальше.
Коннор не двинулся. Он стоял, расставив ноги, уперев руки в бока, не отрываясь глядя на нее. Он видел только легкое покачивание бедер. Сосчитал до десяти. Закончив, он понял: или он должен дать этой невозможной женщине уйти, или догнать ее и со всей страстью заняться с ней любовью.
– Никогда не слышал о таком обычае!
Об этом заявил Куинлен. Солдаты сидели на земле, привалившись к стволам деревьев и скрестив руки на груди.
Коннор обрушил на них свой гнев:
– Если услышу еще хоть одно слово – клянусь, убью!
Куинлен не обратил внимания на его угрозу.
– А не думаешь ли ты, что тебе лучше лечь спать до того, как придет время вставать?
Коннор угрожающе шагнул к другу.
Куинлен выпрямился.
– Да она же хочет уединиться с тобой, Коннор. Вот почему она потащила отсюда одеяла.
– Вообще-то я и сам понимаю.
Конечно, он этого не понял, но не собирался признаваться в этом другу.
И, не сказав больше ни слова, он широкими шагами устремился за Бренной. Коннор догнал ее уже возле озера. Его не на шутку раздосадовало, что они сделали круг и
