унимался он, подзадоривая ее. – Скажите, какого цвета глаза у Элис?
– Синие, – выпалила она, – но они тусклые!
– А волосы?
– Белокурые. Рыжие. Не знаю. К чему все это?
– Ну, будьте же любезны!
– Вы настоящий бич Божий! Если уж вам так нужно знать, то волосы Элис – это предмет ее гордости. Они достают до талии, и вы, вероятно, назвали бы их белокурыми, – брюзгливо сказала баронесса. – Но в них всегда полно крошек от всяких там булочек, которые ребенок ест на завтрак. Ужасно противно! Я сто раз говорила ей, что длинные, ниспадающие, как у Рапунцель, волосы – помните, она спускала их с башни вместо веревочной лестницы? – совершенно немодны сейчас. Но она пропускает мои слова мимо ушей. Ей так нравится. Теперь вы удовлетворены?
– Звучит восхитительно, – прошептал Люсьен ей на ухо. – Можно, я возьму ее в Ревелл-Корт вместо вас?
Кейро отпрянула и ударила его своим черным кружевным веером.
Люсьен все еще смеялся над ее гневом, когда они натолкнулись на группу военных в красных мундирах.
– Ах, взгляните, леди Гленвуд, – с легкой иронией проговорил он, – вот и мой дорогой брат. Привет, Демон! Я привел кое-кого посмотреть на тебя. – Сунув руки в карманы своих черных панталон, Люсьен медленно покачивался с носка на пятку, и циничная улыбка играла на его губах. Он ждал начала представления.
Офицеры, приятели Деймиена, пренебрежительно посмотрели на Люсьена, простились со своим полковником и демонстративно отошли. «Дабы не запятнать свою честь заразой», – ехидно подумал Люсьен. Лицо Деймиена посуровело в сражениях, однако он не утратил любезности светского льва, поэтому, оторвавшись от широкой колонны, которую он до этого подпирал, полковник чопорно поклонился Кейро.
– Леди Гленвуд, весьма рад снова встретиться с вами, – пророкотал он.
«Деймиен держится так серьезно, словно не со своей избранницей здоровается, а объясняет план сражения своим капитанам», – подумал Люсьен. Действительно, после того как Деймиен, приняв участие почти во всех главных военных кампаниях, вернулся домой, оказалось, что взгляд его стал безразличным, ледяным, и это очень тревожило Люсьена, но здесь он ничем не мог помочь, поскольку брат почти с ним не разговаривал.
– Надеюсь, миледи, вы нашли сегодня вечером развлечения себе по душе, – заметил Деймиен.
Кейро улыбнулась ему улыбкой, в которой были странно смешаны терпение и вожделение, а Люсьен подавил желание закатить глаза при виде натянутой официальности брата. Деймиен может отрубить голову врагу одним ударом палаша, но подведите его к красивой женщине, и матерый полковник становится таким же робким и неуверенным, как школьник-переросток. Великосветские дамы – это нечто вроде облитых сахаром сладостей, и он, кажется, опасается, что они сломаются, если он к ним прикоснется. Военному герою легче со смелыми девицами, которые промышляют по ночам в Сент-Джеймсском парке.
Люсьен забавлялся, наблюдая, как Деймиен мучительно ищет тему для разговора.
– Как Гарри? – внезапно поинтересовался он.
