тоже имеет свое лицо. Что характерно – оно удивительно похоже на лоснящееся от жира дно сковороды, на которой только что испекли традиционный английский пудинг, жуткую, кстати, гадость…»
Вадим Завадский с трудом удержался, чтобы не набить на клавиатуре ноутбука: «как и все здесь». С омерзением на лице он перечитал написанное, стиснул зубы и решительно стер из файла все строчки, за исключением первой, а потом и вовсе отключил компьютер.
Лондон, Лондон… К исходу второго месяца работы в «гнезде» ненависть к этому городу переполняла Вадима, и он готов был вступить в ИРА, Аль-Каиду, в какие-нибудь бригады каких-нибудь мучеников, лишь бы только получить возможность стереть с лица Земли кубический фаллос Биг-Бена и зубчатый частокол Вест-Министра, виселицу Тауэр-Бриджа и, сам похожий на перевернутый кверху ножками стул, Тауэр.
«Это пройдет, – сказал себе Вадим, ложась на кровать и поджимая колени к подбородку: – К вечеру это уже пройдет. А потом будет ночь без сновидений и утро. Чашка кофе, любимая яичница с ветчиной, пончики – и вперед, на смену!»
– Господи! – вслух произнес он, закрыв глаза. – Как же мне это все надоело. Если бы не хэм-энд-эггз, я бы, пожалуй, повесился…
…Четыре месяца назад, когда Вадим Завадский летел в столицу туманного Альбиона, ему казалось, что наказание, наложенное на него Великим Кругом, сродни этакой ссылке за границу, каковой подвергались великие князья во времена расцвета дома Романовых.
Либертариум Великого Круга, самая обширная и самая полная библиотека из всех, когда либо существовавших на планете! Да это же просто мечта каждого мыслящего из живущих и смертных!
Вадиму грезились бессонные ночи над древними манускриптами, предвкушение удивительных открытий, способных перевернуть всю историческую науку с ног на голову. Запах пергамента и книжной пыли щекотал его ноздри, когда он ехал в такси из аэропорта Хитроу. Пожелтевшие страницы, испещренные древними письменами, стояли перед его внутренним взором, когда он входил в коричневое неприметное здание Отдела Наблюдения, расположенное на Кромвель-роуд.
О, с каким звоном и грохотом разлетелась на куски его мечта! Вадим понял это, когда сухой лысоватый старичок-клерк, восседающий за лиловой конторкой, выдал ему предписание явиться в распоряжение эрри Кура, руководителя Комиссии по темпосканнингу.
Вадим Завадский ехал познавать и совершать открытия за письменным столом. Но оказалось, что его ждет кайло и тачка каторжника…
Темпоральное сканирование, или, сокращенно, темпосканнинг, воистину был самым изощренным, хитрым и зловещим изобретением Пастырей первого поколения.
Когда Вадим впервые спускался в «гнездо», ему хотелось выть от тоски и отсутствия перспектив, вырваться отсюда раньше окончания четырехлетнего срока.
Покинув лифт и пройдя по устланному толстым ворсистым ковром коридору, он нашел в себе силы улыбнуться охраннику, но тот, затянутый в традиционно черную униформу носатый валлиец, никак не отреагировал на это, молча приняв жетон
