этому. Может, Корбо встретил со стороны своих товарищей и отцов-командиров куда меньшее понимание, чем мог ожидать молодой офицер в подобной ситуации?
– А ты-то какое имеешь к этому отношение?
Неужто Бел с опаской вздохнул?
– Николь играет на арфе и двусторонних цимбалах в оркестре балета Минченко. Ты помнишь Николь, музыкантшу-квадди, которую мы спасли во время той операции по похищению специалиста, когда чуть не разорили владельца?
– Я отлично помню Николь. – Как, судя по всему, и Бел. – Насколько я понимаю, она благополучно добралась до дома.
– Да. – Улыбка Бела стала слегка натянутой. – Неудивительно, что она тоже тебя отлично помнит… адмирал Нейсмит.
Майлз некоторое время молчал. Затем осторожно произнес:
– А ты… хорошо ее знаешь? Ты можешь приказать ей или убедить быть осмотрительной?
– Я с ней живу, – коротко ответил Бел. – Нет необходимости что-либо приказывать. Она и так осмотрительна.
Ого. Многое становится ясным…
– Но она – близкая подруга Гарнет Пять. Которая из-за всей этой истории в панике рыдает. Помимо всего прочего, она совершенно убеждена, что барраярское командование жаждет расстрелять ее любовника прямо на месте. Пара громил, которых Форпатрил бросил на отлов парня, явно… ну, повели себя более чем грубо. Они вели себя по-хамски и жестоко, и из-за них все покатилось, как снежная лавина. Я слышал неотредактированную версию.
– Знаю я своих соотечественников, – скривился Майлз. – Можешь придержать грубые подробности при себе, премного благодарен.
– Николь также попросила меня сделать все возможное для ее подруги и друга подруги. Я пообещал замолвить словечко. Что я и делаю.
– Я понял, – вздохнул Майлз. – Но пока ничего не могу обещать. Кроме как выслушать всех.
Бел, кивнув, отвел взгляд. Чуть помолчав, он проговорил:
– Этот твой титул Имперского Аудитора… Ты теперь мощная фигура на Барраяре, а?
– Что-то вроде того, – кивнул Майлз.
– Голос императора звучит как что-то весьма громкое. Люди прислушиваются, верно?
– Ну, барраярцы да. Остальная же галактика, – уголки губ Майлз поползли вверх, – по преимуществу полагает, что это какая-то сказка.
Бел виновато пожал плечами.
– Эсбэшники – барраярцы. Штука в том, что мне в конечном итоге понравилось тут. На станции Граф, Пространство Квадди. И люди, которые тут живут. Они мне очень нравятся. Думаю, ты поймешь почему, если мне подвернется случай показать тебе окрестности. Я подумывал осесть тут навсегда.
– Это… хорошо, – ответил Майлз. К чему ты клонишь, Бел?
– Но если я принесу тут присягу гражданина – а я над этим уже давно подумываю, – то хочу сделать это честно. Я не могу принести им ложную клятву или служить двум господам.
– Твое бетанское гражданство
