лишь к своей сестре Наталье Алексеевне. Она была старше брата всего на год, но уже имела свой двор с гофмейстером князем Алексеем Петровичем Долгоруким. Сын князя – Иван Долгорукий – очень сошелся с молодым царем и сыграл в его жизни роковую роль.
Образование юного царя Меншиков поручил вице-канцлеру Остерману, которому безгранично доверял. А зря. Остерман был умный политик, отменный интриган и очень осторожный человек. Он назначал себе цель и шел к ней с оглядкой, неторопливо, и всегда добивался своего. Остерман устал жить под пятой Меншикова, потому поставил себе цель. Он решил с помощью Петра II свергнуть временщика с его пьедестала и осуществить ранее задуманное – женить Петра на его тетке Елизавете.
Постоянная опека Меншикова тяготила Петра II. Как только он осознал свое значение, он тут же задал себе вопрос: а по какому праву временщик распоряжается всем и держит его в клетке? Когда казнили царевича Алексея в 1718 году, Петру II был всего год. Кто и когда рассказал мальчику о муках и смерти отца, мы не знаем, но в свои двенадцать лет он о многом был осведомлен. Ему было за что ненавидеть своего мнимого благодетеля.
И вдруг Меншиков заболел, серьезно и надолго. Документы упоминают о кровохарканье и лихорадке. Он был настолько плох, что сам собрался помирать. Вот тут Петр и выскользнул из дворца на Васильевском острове. Сама собой образовалась молодая компания: сам царь, сестра его Наталья, за ум и сдержанность прозванная «Минервой», еще Иван Долгорукий, а также пажи и кавалеры. Душой всей компании была Елизавета, прозвище «Венера» очень ей шло.
С.М. Соловьев пишет: «Елизавете Петровне было 17 лет; она останавливала взоры всех своей стройностью, круглым, чрезвычайно миловидным личиком, голубыми глазами, прекрасным цветом лица; веселая, живая, беззаботная, чем отличалась от своей серьезной сестры Анны Петровны, Елизавета была душой молодого общества, которому хотелось повеселиться; смеху не было конца, когда Елизавета станет представлять кого-нибудь, на что она была мастерица; доставалось и людям близким, например мужу старшей сестры герцогу Голштинскому. Неизвестно, три тяжелых удара – смерть матери, смерть жениха и отъезд сестры, надолго ли набросили тень на веселое существо Елизаветы; по крайней мере мы видим ее спутницей Петра II в его веселых прогулках и встречаем известие о сильной привязанности его к ней».
Да, Петр влюбился в свою тетку. Двенадцать лет, по нашим меркам, шестой класс, а в XVIII веке рано взрослели. Петр влюбился, и Остерман ему в этом очень помогал. У последнего были замечательные отношения с Натальей Алексеевной: Андрей Иванович и добр, и умен, и щедр. Наталья умела уговорить брата, мол, если кого-то слушать и кому-то верить, то этот человек именно Остерман.
Меншиков выздоровел и пожелал вернуть ускользнувшую было власть, но не тут-то было. Он не узнал царя. Размолвки и раньше случались, и все из-за такой вроде безделицы, как деньги. Об этом ли надо было думать временщику? Цех петербургских каменщиков поднес Петру II 9000 рублей. Петр их
