незаполненный дистрибьюторский договор и придвинул к другому краю стола.
– Честно говоря, никогда раньше не слышал такого имени – Элея. Очень красиво и, я бы даже сказал, необычно. Мою мать, например, звали Леонила, тоже довольно редкое имя. – Предыдущие десять лет работы в пяти компаниях многоуровневого маркетинга научили Альберта Рубинштейна машинально подключать к разговору любые объединяющие его с собеседником темы. В действительности имя его матери принадлежало к самому распространенному списку, ну и что с того? Крайняя усталость, впрочем, делала его не таким словообильным, как обычно. Похоже, свой сегодняшний лимит он исчерпал еще на презентации, сея зерно Великой идеи в мозги потенциальной паствы и одновременно пытаясь предугадать будущий урожай.
– Относительно вашего информационного спонсора… я думаю, вы не будете ничего иметь против, если я выберу его на свое усмотрение. Обычно у нас так не принято, поскольку эта роль лежит именно на том человеке, который пригласил вас в бизнес. Его имя и должно значиться в контракте. Но, поскольку…
– С чего вы взяли, что мне нужен этот ваш контракт?
– Нет? То есть… – Рубинштейн воззрился на посетительницу, однако его изумление было весьма сдержанным – успели сработать аварийные механизмы. И вновь натолкнулся на ее бесстрастную улыбку, словно она намеренно копировала особу с известного полотна. Эта ускользающая улыбка вызывала у него раздражение, даже когда…
«Ах, вот оно в чем дело!» – спохватился Рубинштейн в конце несколько затянувшейся паузы. Буквально вчера, правда, при совсем иных обстоятельствах, он уже имел удовольствие пообщаться с парочкой матерых «сетевиков», желавших отхватить особые привилегии – выходящие за рамки, предусмотренные планом маркетинга, – поскольку речь шла о готовности переметнуться к нему со своими командами дистрибьюторов из других компаний; он обещал подумать над предложением, и совершенно искренне: в некоторых хорошо известных ему «конторах» именно так и поступали, формируя верхнее звено лидеров.
Вот только… сидящая напротив него особа никак не могла являться лидером какой бы то ни было сети: таких Рубинштейн безошибочно чуял за милю.
– Так что же вам от меня нужно?
– Ваша компания, – лицо гостьи по-прежнему хранило выражение полной бесстрастности. – Да и вы лично, возможно, еще будете полезны. А может, и нет.
– Ох, вот это да! – рассмеялся Рубинштейн, сообразив наконец, что визит этой, как-там-бишь-ее, Элеи (если такое имя вообще существует в природе) – просто розыгрыш. Он даже испытал некоторое облегчение. Конечно, дважды или трижды он сам участвовал в чем-то подобном. Последний раз около года назад, по просьбе знакомого «рубина» из «Амвей».
– И что же от меня требуется?
– Согласие.
– И всего-то? Хорошо, хорошо, нет проблем. Я согласен, – смеясь и поднимая руки, как учитель, призывающий класс к тишине,
