Библия: любые наши покупки, каждый оплаченный нами счет и все товары, поступавшие к нам или увозимые из Готорпа, будь то колеса, верховые лошади или закатанные бочки, все записывалось на его толстых страницах безупречно аккуратным почерком Джеймса. Латные доспехи, декоративные ткани и прочие пустяки, типа отделанных кружевом воротников и носовых платков, на которые Ричард любил тратить деньги, фиксировались в этих чернильных записях, так же, как и любые повседневные товары: чулки для слуг или винные пробки. Однако, как и я, Ричард мало интересовался хозяйственными делами, предпочитая поручать их слугам, поэтому, когда я зашла к ним, он уже проявлял явное нетерпение; разговоры о земельных налогах и прибылях быстро утомляли его. Словно напоминая о необходимости серьезного отношения к делам поместья со стены взирал на них печальный портрет его дяди, досточтимого Лоренса, со священными словами, начертанными на оплечье: «Смерть есть путь к жизни».
– Ричард? – произнесла я, подавив укол страха.
Он тут же поднял голову, радуясь возможности отвлечься от дел. И тогда одновременно произошли два события: Джеймс быстро перевернул страницу книги, открыв чистый лист, несмотря на то что предыдущая страница была заполнена только наполовину, и я заметила, что Ричард одет в дорожный костюм.
– Вы собираетесь уезжать?
– В Ланкастер. Выеду сегодня к вечеру.
– Ах… неужели из-за тех писем, что вы читали утром?
– Нет, я получил лишь новости от сестер из Лондона. Обычно они обе посылают мне по письму, хотя содержание их одинаково – каждая из них описывает одних и тех же знакомых, одни и те же пьесы и свежайшие новости о жертвах скандалов. Но, по крайней мере, в столице у них больше развлечений, чем в Форсетте с нашей матушкой; полагаю, что им решительно не захочется возвращаться в Йоркшир. А вам что-то нужно от меня?
«Да, мне нужны вы», – мысленно призналась я себе.
В зале повисла звенящая тишина. Перо в руке Джеймса подрагивало, его чернильный кончик жаждал продолжить записи.
Мне хотелось сказать: «Не уезжайте», но вместо этого я спросила:
– И как поживают ваши милые сестры?
– Элинор намекает на какое-то волнующее событие, но Энн, очевидно, оно ничуть не волнует.
– Возможно, она обручилась.
– Вряд ли в таком случае Элинор выразилась бы столь уклончиво.
– Тогда, может, она надеется обручиться.
Джеймс многозначительно откашлялся.
– А я сегодня собираюсь в Падихам к миссис Кендалл за бельем. Вам нужно что-нибудь из ее ассортимента?
– Почему бы вам не отправить к ней кого-то из слуг?
– Они не сумеют выбрать то, что нужно.
– А вы достаточно хорошо себя чувствуете?
Серые глаза Лоренса взирали на меня из своей тяжелой рамы. «Смерть есть путь к
