с людьми и улыбнуться им, вдохнуть запах свежеиспеченного хлеба и иногда уловить тонкий аромат розовой воды, идущий от жен и дочек лавочников. И хотя я никого не могла назвать своим настоящим другом, люди всегда отвечали мне, когда я здоровалась, многие в деревни брали у моей матери настойки для заболевшего отца или сестры, или ребёнка.
Теперь мой уютный мир разлетелся на осколки, как стеклянная банка, упавшая на камень. Запахи хороших отношений, уюта и безопасности улетучились безвозвратно. Это была другая реальность – едкий дым факелов и тяжелый дух, шедший от уставших лошадей и их грязных всадников.
Мы поспешили назад. Но, когда мы проходили между домами, из темноты, как призраки, вышли три солдата с белой стрелой на груди. Мы и дернуться не успели, как они схватили нас и потащили к площади, где уже ждали люди. Все они выглядели испуганными и взъерошенными, как будто их вытащили из постели. Я оглядывалась по сторонам, ища выход, но я не могла оставить маму. Она тихо и смирно стояла возле меня.
– Эта девчонка Огнекровная? – спросил высокий мужчина с хорошо очерченными скулами и светлой бородой. Он выглядел как командир, и пальто его отсвечивало начищенными пуговицами.
Я вглядывалась в знакомые лица людей из деревни. Грэхем-мельник и его дочь Флэкс. Фермеры Тибальд, Брекен и Том и их жены Герт, Лилли и Мэлоди. Все они приходили к маме лечиться, когда болели, но они понятия не имели, кто я. Мы всегда были лишь добрыми соседями.
Мальчик моего возраста сделал шаг вперед. Сердце мое упало, когда я узнала Клэя, старшего сына мясника. На празднике урожая он отвел меня в сторону, когда вся деревня танцевала вокруг костра. Наши руки дрожали, когда мы поцеловались в темноте. Он отступил назад, почувствовав жар моих губ, слишком сильный для обычного человека, но не отдернул рук. Потом мы украдкой переглядывались, когда я приходила в магазин его отца.
– Это она, капитан, – произнес Клэй дрожащими губами. – Она убила моего брата.
Мама ахнула и сжала мою руку. Я застыла.
Несколько недель назад отец Клэя приходил к нам. Его младший сын родился недоношенным. Кожа ребенка была холодной. Мама испробовала все мази и средства, которые знала, и, наконец, взяла меня с собой, чтобы я попыталась согреть ребёнка своим естественным теплом. Но малыш все равно умер. Я плакала три дня.
– Вы знаете, что это неправда, – прошептала я. – Я пыталась спасти его.
– Огнекровная тварь! – сказал отец Клэя. – Ты навлекла беду на всех нас.
Я покачала головой, не веря своим ушам.
– Клэй? Это ты привел сюда солдат?
Лицо Клэя исказилось, но он не ответил. А просто отвернулся.
Словно по команде, жители деревни отступили, когда солдаты подошли ближе. Через несколько мгновений мы с мамой остались одни – две дрожащие женщины, окружённые пылающими факелами.
– Есть способ узнать наверняка, – сказал капитан, держа перед собой факел и наслаждаясь
