Пленуме изберём».
Я снова: «Ну, какой я партийный работник? Я не знаю, как это делать… Знаю, как на заводе работать, как в министерстве, как в Госплане – уже научился. Но партийной работы не знаю» – «Что, никогда не имели отношения?» – «Имел, – говорю, – но не всегда хорошие». «А почему же?» – «Когда на заводе работал, думал, что партийные органы иногда не то делали, что им надо бы … Они каждый день проверяли, сколько я вагонов отгрузил. Ну, какая им разница – пятьдесят вагонов или пятьдесят пять? По всякой мелочи таскали. Что-нибудь не так – опять морду бьют…»
«Вы злы, – спрашивает, – на партию?» – «Нет, – говорю, – как я могу быть на партию зол? Я зол на то, что иногда такими вот делами занимаются. Не свойственно это партии. Некому, что ли, этим заниматься – вагонами?» – «Будете работать, вот и наведите порядок!»
Вот так. А когда избрали, он пригласил Горбачёва, тогда члена Политбюро, Долгих Владимира Ивановича, кандидата в члены ПБ, и меня, рядового секретаря, неостепенённого. И предложил: «Много разговоров у нас идёт о том, как надо модернизировать экономику, как искать новые направления экономического развития, пишут книги, статьи, а конкретной программы действий нет. Вот и давайте, займитесь этим. Но от основной работы я Вас не освобождаю». Владимир Иванович занимался тяжёлой промышленностью, Горбачёв – сельским хозяйством. Торговля тоже, по-моему, у него была. У меня – экономический отдел. «…Не освобождаю, но немедленно втянитесь в это дело. Давайте, вырабатывайте какую-то позицию».
Вот с этого и началось. Мы работали при Андропове. Но он-то находился на своём посту всего пятнадцать месяцев. Из них реально работал десять месяцев, а месяцев пять уже не мог. Но постоянно интересовался: «Как дела?» А мы собирали совещания директоров, главных инженеров, экономистов. Чего только мы ни делали! Поднимали массу проблем, учёных собирали. Просили справки – горы их давали нам. То есть очень сильно окунулись в это.
А потом Андропов умирает. И работу эту мы не закончили.
– Над чем конкретно вы работали?
– Мы занимались анализом, что есть в экономике сегодня и что нужно завтра. Потому что все понимали: началась пробуксовка.
– Те же самые полтора процента, что и сегодня?
– Ну нет, не полтора процента… Тогда три держали. Даже три с лишним – четыре процента. Но после диких предыдущих процентов это, конечно, выглядело скромно. Мы прекрасно понимали, что созданная плановая система 1920-1930 годов сыграла огромнейшую роль. Я до сих пор так считаю. По сути дела, это была мобилизационная система. Если бы не она, мы бы не победили в Великой Отечественной войне! Ведь у нас не было оружия, ничего не было. А за десять лет перед войной было построено десять тысяч предприятий!
– Гигантская цифра!
– Да. Не говоря уже о войне, когда ГКО (Государственный комитет обороны – Ред.), по сути дела, подменил всё. Потом – восстановление после войны. Подумать только – за пять лет,
