застал там совсем еще молодого сержанта, Кайла Боуэна. Он сидел за длинным столом цвета красного дерева с очень серьезным и деловым видом.
Демарко протянул ему кофе:
– Вижу, наш мальчик снова корпит за работой? Папочке можно отдохнуть?
Боуэн содрал со стакана картонную крышку и принюхался:
– Что это? Лесной орех?
– Это то, что ты пьешь всегда, разве нет?
– Клянусь, я запишу на листке и приколю его к твоей куртке. Я люблю мокко. Люблю кофе с ванилью. Французскую обжарку с двумя порциями сливок и одним кусочком сахара тоже люблю. Любой кофе кроме «Лесного ореха». Почему ты мне его все время подсовываешь?
– Ты еще слишком молод, чтобы пить кофе. Он может помешать твоему росту.
Боуэн отодвинул стакан с кофе на дальний край стола:
– Сколько ему дали?
– Два месяца реабилитации, четыре месяца – на осознание своих ошибок.
– Черт! Опять победа за невменяемым придурком…
– Зато гарантия занятости для нас; без работы не останемся, – пожал плечами Демарко.
Боуэн помотал головой, вырвал из своего блокнота листок и передал его Демарко:
– Положишь это на стол Дженни, когда будешь проходить мимо?
– Она опять не вышла на работу?
– Четвертый раз за две недели.
– Наверняка беременна.
– Похоже на то.
– Когда ты расскажешь все жене?
– У меня предложение: иди-ка поработай немного.
Демарко улыбнулся и поднес листок к глазам:
– Т. Хьюстон. Это Томас Хьюстон? – спросил он.
– Я разве просил тебя читать, что там написано?
– Ты не просил меня не делать этого.
– Не читай, пожалуйста! Это не для тебя, а для Дженни.
– Запрос на получение информации, – прочитал Демарко. – Т. Хьюстон. Писатель. – Он опустил листок и взглянул на Боуэна. – И какую информацию он желает получить?
– Ту, которую предоставляет Дженни.
– Это его домашний телефон или университетский?
– Ты не специалист по связям с общественностью. Если тебе больше нечем заняться, пойди раздобудь радар.
Демарко сложил листок и опустил его в карман своей куртки.
– Мне необходимо отдохнуть от преступников. Ты когда-нибудь читал книги этого парня? Или ты все еще листаешь «Братьев Харди»?
– Предоставь Дженни делать ее работу, ладно? А ты делай свою.
– Этот парень пишет чернуху. Реально чернуху. А у Дженни все щеночки и цветочки на уме. Я возьму его на себя.
Распрямившись на стуле, Боуэн положил обе руки на край стола:
– Знаешь, я ничего не имею против твоих розыгрышей с кофе и прочих выходок, но тебе не кажется, что хотя бы раз тебе следует выполнить то, что я тебя прошу?
Демарко
