сцена из ужастика. Тела были грудой свалены в кучу; конечности изогнуты под странными углами; горы непокрытой кожей плоти. Трупы подожгли, и огонь еще не совсем погас. От жара над землей поднимался клубящийся туман, похожий на отходящую к праотцам душу.
Оттого, что тела принадлежали овцам, а не людям, не становилось легче.
– Тристан, правда, я не понимаю…
– Хорошо бы подойти поближе, – перебил он.
– Что?
Вместо ответа он перекинул ногу через забор и спрыгнул на поле, где красовалась дымящаяся груда тел.
– Тристан! – Дилан заторопилась вперед, хлюпая сапогами по грязи, но дальше забора между полями пройти не смогла.
И не только потому, что перелезть через него в резиновых сапогах не по размеру было сложно. Просто с этого расстояния она разглядела все куда подробнее: дым уже не так застилал глаза. А еще запах. Издали он казался просто неприятным, но тут просто ошеломлял. Дилан поперхнулась и, просунув руку сквозь ворот куртки, накрыла рот ладонью. Стараясь дышать ртом, она поняла, что так запах превращается во вкус. Сажа, горелая шерсть и – менее различимо – более привычный вкус баранины. Так-то она даже любила баранину. Но, видимо, больше не сможет есть ее никогда.
Тристана же, казалось, вонь совершенно не смущала – а может, он просто твердо решил не обращать на нее внимания. Он стоял у самой груды трупов, так близко, что мог бы до них дотронуться. Дилан наблюдала за тем, как он протянул руку, словно и впрямь собирался коснуться этой мерзости, но в последний момент помедлил, занеся пальцы над обугленным копытом.
Она не понимала, что они вообще тут делают. Они же уже закрыли обе дыры в завесе; призракам было сюда никак не пробраться.
Да если какой-нибудь и смог бы, что ему было делать здесь, вдали от обоих мест: и от туннеля, где умерла она сама, и от переулка, где жизнь покинула Джека сквозь колотую рану в животе? В этот раз умерли даже не люди. Овцы! Конечно, овец было до странного много… но вряд ли они с Тристаном имеют какое-то к этому отношение.
– Тристан! – позвала она. – Становится поздно. Скоро совсем стемнеет.
– Ладно, – отозвался он, сделав пару снимков и засовывая телефон обратно в карман. – Я все.
Он легкой трусцой подбежал обратно. Как и ожидалось, глубокие лужи грязи ничуть не замедлили его шаг.
– Ну, что ты думаешь? – спросила Дилан.
Несмотря на весь свой скептицизм, она понимала, что мало в этом всем разбирается. А вот Тристан разбирался.
Он поморщился, обернувшись на обугленные трупы целого стада.
– Не знаю, – сказал он. – То есть тела все истерзаны и разодраны, как и следовало ожидать при нападении призрака, но…
– Но это овцы, – закончила за него Дилан.
– Ага.
– Разве не логичней предположить, что это свора бродячих собак?
Именно это сказал рассерженный фермер в новостях, сверкая покрасневшими глазами под шерстяным
