с тем особо торжественным и напряженным выражением лица, которое бывает лишь на праздничных собраниях.
На особых местах, рядом с небольшой эстрадой, воздвигнутых из оструганных досок, разместились офицеры и несколько гостей, знаменитых артистов. И тут же на стульях, возле Анны Вырубовой, сидели облаченные в траурные платья дочери Распутина – Варя и Мария.
Соколов всем поклонился и опустил могучее тело в кресло.
И вот на обе створки распахнулись двери.
Медленным, торжественным шагом вошли государь с наследником, с четырьмя дочерьми и супругой. Рядом шли великая княгиня Ольга Александровна, сестра царя, а также великий князь Михаил Александрович. Все поднялись. Августейшая семья прошла к креслам.
Государь был в белой форме лейб-гвардейского 4-го стрелкового батальона. Ясным, чистым голосом он произнес:
– Всех поздравляю с Рождеством Христовым. Желаю радостей душевных, а людям военным – отличной службы.
По залу прокатилось могучее троекратное:
– Ура! Ура! Ура-а!
Ткачев взмахнул рукой, музыканты заиграли и стройно запели «Боже, царя храни».
Национальный гимн с воодушевлением подхватили песенники, а также батальон в составе двух рот.
Пели стоя, с воодушевлением: и государь, и наследник – этот особенно старался. Даже генерал Комаров залихватски крутанул вверх усы и начал старательно подтягивать неожиданно высоким голосом.
Соколов, напротив, норовил сдерживать свой густой баритон, старался не выделяться. В своем кругу за мощность звука гения сыска с доброй улыбкой называли «Федором Шаляпиным», но сам граф о своих певческих талантах был самого скромного мнения и не желал вносить диссонанс в общую стройную ноту.
Концерт никто не вел. Конферанс, как таковой, совсем недавно появился на эстраде в лице ядовито-остроумного петербуржца Алексея Алексеева и Никиты Валиева из московской «Летучей мыши», но в царский дворец конферансье дороги еще не нашли.
Так что на помост без объявления поднялась женщина в крестьянском костюме и с самым простонародным скуластым, округлым лицом. Присутствующие восторженно задышали:
– Вот она, Надежда Плевицкая!
Знаменитая певица еще не успела полностью избавиться от потрясения, которое она испытала в дни пребывания на фронте: кровь, трупы, страдания вызвали у нее нервную болезнь.
Плевицкая спела что-то из народного репертуара – «Иванушка», «За морем синичка» и другие. В заключение исполнила романс «Умер бедняга в больнице». Рядовые чины, не имея привычки, неловко хлопали в ладоши.
Затем на помост легко выбежала другая знаменитость – мужчина-красавец с копной темно-каштановых волос, с крупными чертами лица на выразительном лице – любимец публики и особенно дам, артист киевского Театра оперетты Михаил Вавич. Под гром аплодисментов он бархатным баритоном спел романс «Время изменится», а на бис – «Очи черные».
Вновь
