и вертел головой. – Вот бы остаться…
– Когда подохнешь, – утешил я его, – в раю у тебя таких бочек будет – хочь залейся!
– Дык это когда будет! – горестно проворчал Хорь.
Хлоя нервно прыснула.
Опять хлипкие ступени и дверь на засове. Зануда потянулся было к ручке, но я показал ему кулак и прижал палец к губам. Все остановились, и слышно стало только наше дыхание да топот потревоженных крыс. Я осторожно приложил ухо к двери. Тихо. Медленно потянул засов и вновь проклянул жадного хозяина, который зажал пару капель смальца.
За дверью оказался тёмный переулок. Где-то в самом его конце светились тусклые огоньки. Ага, а ночь-то наступила давным-давно. Это и хорошо и плохо. Хорошо – нас не видно, плохо – мы ни хрена не видим. А энти-то с какими-то колдовскими штуками. Эй! У нас же тоже есть.
– Эй, величие, – тихо позвал я. – Ты типа базарила, что могёшь почуять своих засранцев. Где они, далеко?
– Плохо дело, Крест, – шепнула в ухо Хлоя. – Они что-то сделали, и теперь я их могу ощущать лишь в тот момент, когда они совсем близко, почти вплотную. Не думаю, что от этого есть практическая польза.
– Беда, беда. – Я поманил Хорька: – А ну, прогуляйся вперёд, погляди по сторонам.
– Чегой это я? – окрысился книгочей, и я тут же отпустил ему пенделя, от которого Хорёк немедленно прогулялся шагов на десять по переулку.
После этого разведчик рванул вперёд, то ли опасаясь нового пинка, то ли чего похуже, но уже от кого другого.
Ему сегодня фартило: тихо брехали далёкие псы, ещё не угодившие в лапы поваров, истошно вопили коты и что-то тяжело и глухо бухало. Может, продолжали ломать двери трактира.
– Валим, – сказал я и двинул следом за Хорьком.
Тот топтался в конце переулка, почти сливаясь с темнотой. Отсюда видно лишь, как заморыш крутится на месте, тыкая арбалетом в разные стороны. Не, точно кого-то сегодня продырявит.
Почему я решил обернуться? Хрен его знает. Даже звуков никаких не услышал, да и Хлоя спокойно топала рядом. Вот и всё её хвалёное чутьё. А меня точно в спину кто пихнул. Так же, кстати, как когда мы с ведьмами стрелку набили. Ежели какая сука плевала в след – считай, кровавый кашель в кармане, а то и чего похуже. Ну, ежели, конечно, вовремя гадину не сжечь.
Короче, я обернулся и увидел на крыше кабака этого типа. Он сидел и просто смотрел на нас. В тусклом свете я не шибко его разглядел, но понял, что блестящий плащ, скрывающий тело, – дорогая вещичка. А под плащом, судя по перчатке, наколеннику и панцирному сапогу, – лёгкая броня. Как в таком виде он на крышу забрался, хрен его знает.
Но это я обдумывал до того момента, пока мужик легко, как кот, не спрыгнул на землю. Плащ вздулся, типа крыльев, и стало ясно, что на неизвестном белая блестящая броня. Видал я такую дрянь – хрен её прошибёшь. Но постараться нужно. Поэтому я пихнул Хлою вперёд и, выцелив белый силуэт, нажал на спусковой крючок.
Проверить не вышло. Болт
