Вазерома? Я посмотрел на зарешеченное окно, на карнизе которого восседала огромная жирная ворона, заглядывавшая в помещение. Нет, этот вопрос нужно прояснить.
– А ты, мил человек, случай, не бунтуешь супротив королевы? – поинтересовался я. – Или, может, чем её разгневал?
За ширмой кто-то с трудом сдержал смешок. Запах пряностей усилился. Джессип подавился языком и, закусив ус, дико уставился на меня. Царствующая королева подозрительно поглядывала с портрета. Зануда попятился от стола. Боится, сволочь, королевских яйцекрутов – это тебе не ногами на шибенице дёргать, у тех сам в петлю попросишься.
– Это ты с чего взял? – промямлил блондинчик.
– Ну, посуди сам, – развёл я руками, – мы хотя и на отшибе от столицы, однако места здесь весьма оживлённые. И в этой дыре есть гарнизон, я уже молчу о Лагатусе и Шамусе. И это дерьмо – герцог Бахтолм, дерьмо, верное королеве. Так кого мы можем опасаться, кроме королевских войск?
– Мятежников, – угрюмо буркнул Джессип. – Часть королевских войск подняла мятеж. Так получилось, что мы находимся в самом центре мятежа и не имеем возможности воспользоваться регулярными частями.
Нет, что-то он мутит. Ворона на окне явно тоже так думала, наклонив голову и косясь на меня.
– Так пошлите гонца. Пять суток до Лазарда, пять – обратно. Ну пусть какие проволочки – полмесяца делов.
– У нас нет и недели, – отрезал Джессип, мрачнея. – Время поджимает, а мятежники уже рядом. Два дня назад мы отправили голубей, но ответ не пришёл: скорее всего, птиц перехватили. Именно по этой причине вы ещё живы. У нас попросту нет выбора.
Я думал, почёсывая нос. Чесался он невероятно. А выпивки в ближайшее время не намечалось. Скверный, выходит, признак. От всего этого несло дерьмом на много лиг. Мятеж, значит.
– Кто шухер-то устроил? – спросил я и, видя округлившиеся зенки блондинчика, пояснил: – Ну, бунтует то бишь кто? И чего им надо? Может, проще деньжат людям отсыпать – и дело с концом? Жабиться в таких делах не стоит.
Скрытный граф надулся ещё больше, теперь напоминая не просто болотную жабу, а жабу, которую надули соломиной через задницу. Ежели такую бросить под колесо телеги, то она смешно хлопнет. Интересно, а граф думает хлопать или станет дальше надуваться? Зануда, топтавшийся рядом, тихо пустил газы, перебивая аромат пряных трав из-за ширмы.
– Пошёл к чертям, вонючка! – взъярился я и отпустил придурку пенделя. – Жди за дверью, книгочей пердучий.
За ширмой рассмеялись. Нет никакого сомнения, там – баба, но совсем не такая молодая, как я предполагал. Джессип не любит молоденькое мяско? Бывает всякое. Однако же, сколько ещё мы будем играть в гляделки и скрывать «страшные» тайны?
– Ну так? – принялся я рассматривать щербатые ногти, гадая, когда в следующий раз удастся попасть в руки Марты – хорошо парит, чертовка. – Подробности будут?
Что-то тихо звякнуло за ширмой, и блондинчик сорвался с места с таким видом, будто
