перемены в погребальных обрядах, в одежде и стиле керамики, скорее всего, связаны с прибытием в Афины новых людей; а то, что изменения происходили постепенно, свидетельствует, что пришельцы появлялись с 1100-го по 1000 г. все чаще и чаще. Поскольку никаких следов восточного влияния не обнаружено, очевидно, новоприбывшие были выходцами из материковой Греции – беженцами, такими же, как изгнанники из Пилоса и Ахеи. Керамик служил кладбищем для пришельцев, так как коренные афиняне хоронили своих мертвых в семейных гробницах за городом, и этот обычай сохранялся до Пелопоннесской войны; беженцы же, лишившись традиционных мест захоронения, в чужой стране кремировали покойников – так же как ахейцы поступали под Троей, а афиняне позже были вынуждены делать при осаде Сиракуз; ранние примеры кремации в Беотии, Эретрии, на Крите, Фере и Родосе также, вероятно, остались от переселившихся народов. Самый большой наплыв беженцев происходил в 1050–1000 гг., когда кладбище в Керамике расширилось, а протогеометрический стиль достиг совершенства. Без сомнения, афинская керамика достигла такого высочайшего уровня именно благодаря изгнанникам, так же как в 530–490 гг. – благодаря метекам из Коринфа.
В течение X в. – вероятно, в первые его десятилетия – протогеометрический стиль, созданный и расцветший в Афинах, быстро распространился почти по всему эгейскому миру, что произошло, видимо, не вследствие торговли керамикой и товарами, которые в ней перевозились (так как практически не сохранилось следов обмена керамикой между Афинами и другими центрами), а скорее вследствие возобновления связей в Эгейском бассейне, благодаря чему и стало известно о достижениях афинского искусства. Центром этой сферы возобновившихся контактов были Киклады; простиралась она, насколько можно судить, до северного Крита, Ассарлика в Карии, Смирны в Ионии, Додеканеса, Лесбоса, Скироса и Фессалии. Практически несомненно, что разведывали пути, а иногда и везли с собой керамику ионийцы, эмигрировавшие из Афин, – именно они заняли Киклады и открыли моря греческим, в первую очередь афинским, морякам. В меньшей степени протогеометрический стиль распространился на материке неподалеку от коринфского Истма и далее до Фокиды, Лаконии и Итаки – в некоторых случаях, вероятно, благодаря непрямым контактам. То, что в Афинах с XI по конец VIII в. производилась керамика изысканных протогеометрического и геометрического стилей, было значительным достижением афинского искусства.
Киклады и азиатское побережье, куда направлялись эмигранты, были заселены цивилизованными и воинственными народами. Особенно среди них выделялись карийцы, известные как мореплаватели и воины, и их близкие родичи мисийцы и лидийцы; кроме того, были здесь лелеги, пеласги, финикийцы и тирсенцы, а также эмигранты из полуостровной Греции и с Крита, закрепившиеся на островах и на побережье Малой Азии. Вытеснить этих мореплавателей из их владений было делом непростым. Успех, сопровождавший ионийскую эмиграцию, вероятно,
