декабре 1918 года, еще до создания Рейхцентральштелле, ему удалось добиться отправить для этой цели в Москву депутата рейхстага от независимых социалистов д-ра Оскара Кона. Кон служил юрисконсультом при советском посольстве Адольфа Иоффе в Берлине, и Шлезингер надеялся, что тот сможет добраться до Москвы и вернуться в Берлин с советским полномочным представителем, который мог бы вести переговоры о судьбе германских пленных, все еще находившихся в России. Этот план потерпел полный провал. Когда советское правительство узнало о миссии Кона, оно сообщило по радио о телеграмме, в которой утверждалось, что Кону советскими властями были выданы крупные суммы денег с целью поддержки германских левых радикалов. Получив такую новость, генерал Гофман задержал его в Ковно (Каунас, Ковно с 1795 по 1915 год. – Ред.), и Кону пришлось вернуться в Берлин.
В январе 1919 года союзные державы взяли под свой полный контроль всех русских военнопленных, остававшихся в Германии, и прекратили немедленую отправку всех дальнейших эшелонов в Россию, оставив за собой право посылать русских пленных туда, куда сочтут это необходимым. Было очевидно намерение заставить этих русских пойти на службу для интервенции против большевистского режима. Признавая это, Шлезингер категорически возражал против идеи перевода пленных от одного хозяина к другому, как скот, даже не спрашивая их согласия. Кроме того, он опасался, что советские власти в таком случае отыграются на немецких пленных, которые все еще находятся в их руках и чье положение и так уже было неописуемым. Поэтому он решил расстроить эти планы союзников, увеличив, а не прекратив вывоз русских пленных из Германии, хорошо понимая, какие трудности ожидают их в России, и что этих пленных советское правительство тут же станет использовать на своей стороне в гражданской войне. Все это, считал он, и станет ценой, уплаченной для блага германских военнопленных в России.
Я стал работать в Рейхцентральштелле весной 1919 года. Моя основная обязанность состояла в контроле всех германских лагерей для военнопленных, в которых содержались русские пленные. Потом я помогал организовать систематическую реабилитацию немецкого персонала, возвращающегося из России, и его повторную интеграцию в германское общество.
Благодаря инициативе Шлезингера Рейхцентральштелле попросили в первой половине 1920 года вступить в переговоры с советским правительством в отношении дальнейшего обмена гражданских и военных пленных, все еще остававшихся в этих двух странах. Виктор Копп, назначенный представителем советского правительства на эти переговоры, приехал в Берлин весной, а соглашение было подписано в этом же городе 19 апреля 1920 года. Это соглашение предусматривало создание обоими правительствами агентств по оказанию помощи на территории другой стороны для управления лицами, специально предназначенными для этой работы. Менее чем три месяца спустя, 7 июля 1920 года, было подписано еще одно соглашение, которое даровало личный иммунитет
