и проблемам гражданства и переселения, которые возникли в результате отделения Балтийских государств от территории бывшей Российской империи. Единственным приятным исключением был литовский интеллигент и культурный представитель Юргис Балтрушайтис (1873–1944, с 1921 по 1939 год полномочный представитель Литвы в СССР, с 1939 года жил в Париже. – Ред.), хорошо известный русский и литовский поэт-лирик (примыкавший к символизму. – Ред.), которого литовское правительство назначило своим посланником в Москве, потому что он был литовского происхождения и знал Россию как свой собственный карман пиджака. В течение многих последующих лет Балтрушайтис был наиболее осведомленным членом московского дипломатического корпуса, пока ГПУ (в 1923 году было создано ОГПУ, до этого в 1922 году ГПУ, сменившее, в свою очередь, действовавшую в 1917 году ЧК. – Ред.) в конце концов не изолировало его от внешнего мира, как оно делало это со всеми другими.
Персия и Афганистан были представлены в Москве послами еще с конца осени 1920 года, хотя формальные договоры с этими двумя странами были подписаны только в феврале 1921 года. (С Афганистаном предварительно были установлены дружественные отношения еще в 1919 году. – Ред.) Их присутствие явилось индикатором того значения, какое советское правительство в то время придавало своим южному и юго-восточному соседям и отношениям с ними. Советские лидеры начали с предположения, что им нужна безопасность и прикрытие на Востоке, если они собираются реализовать свои цели мировой революции на Западе. В то же время Иран, Афганистан и Турция искали защиты Советской республики, думая, что только таким образом они смогут устоять против Англии как независимые нации. Чичерин проявлял большую активность в разработке и проведении этой политики, так как был убежден, что Англия – это основная и непосредственная угроза для Советского государства; чтобы отразить эту угрозу, России необходимо использовать своих «естественных союзников», то есть такие государства, которые также ощущают для себя угрозу со стороны Англии[24].
Не может быть контраста большего, чем между этим примитивным и скромным характером празднования 7 ноября 1920 года в Доме приемов московского Комиссариата иностранных дел и тем блеском и богатством, которые отличают официальные празднования в Советском Союзе сегодня (конец 1940-х – начало 1950-х. – Ред.). Наш банкет открыл Чичерин, который заставил своих гостей ждать его появления в течение полутора часов; люди Востока проницательно комментировали это, сказав, что коммунисты, вероятно, отменили, как буржуазный предрассудок, даже вежливость. Более того, Чичерин на том вечере презрел все правила протокола (с которыми он должен был быть знаком со старых времен), потому что заставил меня сесть справа от себя, между собой и его помощником Максимом Литвиновым (настоящие имя и фамилия Макс Валлах (1876–1951), в 1930–1939 годах нарком иностранных дел СССР. – Ред.), чтобы надлежащим образом подчеркнуть при сутствие первого и единственного представителя великой
Идея, что встающие на ноги народы Востока являются резервной армией пролетарской мировой революции, как раз тогда вовсю разрабатывалась Лениным и другими идеологами коммунистического движения. Я слышал, как Чичерин разъяснял ее однажды за ужином, устроенным в конце февраля 1921 года афганским посольством в ознаменование третьей годовщины Декларации о независимости Афганистана и восхождения на трон Аманулла-хана (1892–1960, афганский король в 1919–1929 годах, затем был свергнут в результате переворота и жил в эмиграции. – Ред.).
Советская дружба с Турцией в то время осложнялась революционными событиями в Закавказье, особенно в Грузии, где социал-демократический режим сражался одновременно за свою независимость и от коммунистической России, и от Турции, ее векового угнетателя. Забавно, что монархическому Афганистану Москвой была обещана всевозможная помощь, в то время как социалистическую Грузинскую Республику систематически душили. (Грузинские меньшевики были социал-демократами только по названию. Придя к власти, они показали себя махровыми национал-шовинистами, подавляя осетин в Южной Осетии и других, абхазов, а также русских (захватывали район Сочи). –
