Запада; в советских кругах Ратенау тогда считался отцом плана создания международного финансового консорциума для торговли с Россией – русские были категорически против этого плана под тем предлогом, что он будет иметь целью превращение России в полукоолониальный объект эксплуатации объединенным фронтом монопольных капиталистов. Люди в Наркоминделе неоднократно многозначительно повторяли некоторые замечания, сделанные Ратенау на конференции в Каннах, характеризующие Россию как территорию, открытую для западной колонизации.
Попытки добиться сделки с Германией довели советских лидеров до озвучивания еще одной угрозы: пролетарской революции. Одна анонимная статья в ««Известиях» от 5 февраля 1922 года недвусмысленно намекала на то, что советское правительство держит судьбу германской буржуазии в своих руках; ибо Советской России достаточно лишь договориться с Антантой за счет Германии на основе пресловутой статьи 116, и последующее обнищание Германии придаст новые силы германскому пролетариату в его классовой борьбе. Германская буржуазия, утверждалось в этой статье, – это лицемеры и двурушники, и советское правительство не будет проявлять сентиментальность в отношении ее участи. Примечательно, что издатели «Известий» напечатали эту статью без комментария в подстрочном примечании, что не согласны со статьей. Жупел какого-то взаимопонимания между Советской Россией и западными союзниками в совокупности с призраком пролетарской революции тем не менее продолжал витать над Германией, пока на Генуэзской конференции не был создан более постоянный базис для германо-советских отношений.
Рапалло
Договор, который германская и советская делегации подписали 16 апреля 1922 года в Рапалло (под Генуей. – Ред.), явился шоком для политиков на Западе. Втайне от Запада две стороны, подписавшие документ, подумывали над идеей такого соглашения по крайней мере в предыдущие четыре месяца. Еще 12 декабря 1921 года Крестинский в беседе с германским министром иностранных дел предложил для обсуждения проблему оформления политических отношений между двумя странами. В то же время деятели в лице Мальцана, Шлезингера и бывшего министра иностранных дел графа Брокдорф-Ранцау, бывшего тогда на пенсии, занимались обсуждением того, что они описывали как срочную необходимость решающего прогресса в германо-советских отношениях. Нельзя сказать, что у них были какие-то дерзновенные планы односторонней политической ориентации на Восток; напротив, даже эти сторонники «русской ориентации» предупреждали об опасности политических экспериментов такого рода, которые, как они полагали, могли бы принести пользу Советской России и навредить Германии. Но они были настойчивы в своих предупреждениях, что Германия не может позволять оскорблять себя и идти на поводу у держав Антанты в отношении своей политики с Россией. Кроме того, эти деятели энергично отстаивали экономическое сотрудничество с Советской Россией. Страна, так нуждавшаяся
