Ташкента навестила дочь Иру – точь–в–точь свою копию, что появилась в Риге с короткой экскурсией, а осталась на годы. Аида позвонила из Ташкента, спросила, может ли она с подругой остановиться у меня. Да может, но меня не будет. Буду в отъезде, в командировке, а ключи для них оставлю соседке. Так Аиду и не увидел. Вернувшись, по появившимся пиалам понял, что она была. Остался ее восточный след – для меня символ Ташкента с его чаепитиями.
Сегодня мой день рождения. Начало мая. Солнечно и тепло. На кустах сирени, заглядывающих с южной стороны через балкон в окно, появились листья. Вот-вот раскроются бутончики и сирени расцветут белыми и розовыми гроздьями. Большой куст алычи опередил сирень и уже весь покрылся мелкими белым цветочками. Из них видны блестящие спинки пчел, окунувшихся в глубину.
Небольшая гостиная заполнена. Гости расположились за раздвинутым столом. Сидят на стульях, на диване и на длинной спортивной доске, концами и в середине, опертой на табуретки. Рядом с именинником сидят его пятилетняя дочка и мама.
Млею в душе, тайно любуясь Ирой, ее чуть смуглой бархатной кожей лица, сиянием темных звезд очей, опушенных длинными черными ресницами. Взмахнет ими, посмотрит на меня, улыбнется – и я погиб. Окончила иняз университета, учительница, учит английскому детвору дошкольного возраста в детском садике, куда я отвожу свою дочь.
Бывая в Московской консерватории им. П.И.Чайковского, в фойе Большого зала смотрел на картину Ильи Репина “Славянские композиторы “ , я восхищался его идеей собрать воедино великих славянских композиторов и музыкантов – русских , польских, чешских, живших в разные годы и века, некоторых почивших. За роялем братья Антон и Николай Рубинштейны. Эта картина неоднократно всплывала в моей памяти. И много раз в мечтах собирал близко знакомых и любимых мною девушек моего века, за общим столом. Получилась бы большая пестрая группа для картины „Его, и не только славянские, девушки” или “Мои девы разных народов”. В самой большой группе были бы русские, белорусские и украинские девушки. Группку из пяти создали бы еврейки, из трех – латышки, из двух – болгарки. Единственными были бы китаянка Ван Ксин Бо, полукитаянка Лю Зань Цань и таджичка Самира. Все они в свое время в мечтах была моими невестами.
Вообразил, как бы происходило это историческое собрание дев. Каждая знает меня тем, каким был тогда. Могут вспомнить и сравнить с теперешним. Одна разочаруется, другая удивится, а иная может и восхитится сохранностью или сокрушится, пожалев сегодняшнего. Девушки будут сравнивать меня теперешнего с оставшимся в памяти, соотносить с собою тогдашней и теперешней. Кто-то вспомнит и других своих женихов, и мысленно перекрестится, прошептав:
–– Прости, господи, меня, грешницу.
Редко когда последующая знала свою предшественницу и преемницу. Разматываю клубок воспоминаний о них. Началу его – кончику нити, лежащему сверху, воспоминания пока не нужны. Он начинается с последней любимой, с которой мы идем, теперь обнявшись по жизни. Она самая молодая, самая свежая, в полном здравии, с горящим взором, нежнейшим голосом, увлекающая меня в танец при первых звуках ее любимой мелодии. Подчиняюсь, покорно иду и с удовольствием выплясываю с нею. В танце за многими годами ощущаю себя вровень с нею по задору, выделываемым фигурам, по неутомимости. И даже больше – ведь запыхалась она, не я. Она чувственно и искренне, с любовью, приникает ко мне, крепко обнимая нежными ручками. Таким был и я с первой, что теперь на последнем витке клубка воспоминаний. Теперь скорее готов подчиниться и покориться сегодняшней, чем той, первой. Сметет она меня своим молодым знойным вихрем с высоты обрыва, на который взошел и после которого – бездна. Но теперь, мы только вдвоем.
А тогда, на дне рождения, мы с моим последним очарованием сидим как молодые, во главе стола. И каждая из присутствующих особ, пережившая периоды любований ею, встречи, знакомства, влюбленности и любви, также, в свое время, бывала во главе столов ресторанных, кафе и домашних. Знаю, что уже не придут пять из них – Неля, Света, Валя, Надя, Оля. Да упокоятся ваши души и души других, если сошли, о чем не знаю.
Сбылась моя мечта собраться в стократно усеченном виде только с двумя из них – предшественницей и преемницей. Еще разрываясь между ними, подталкиваемый будоражащим волненьем от мысли впервые видеть сразу двоих из всего сонма, тайно вкушать любованье ими с удвоенной силой, подталкиваемый неким бесом лихости, пригласил и посадил рядом с Ирой Валентину – полную противоположность Ире. Южанку и волжанку. Горящую жарким огнем Иру и тлеющую Валентину. И внешне, и по темпераменту девушек таких разных.
Валя – высокая, русоволосая волжанка, опрятная, серьезная, строгая, величественная и медлительная, полная врожденных и приобретенных достоинств, и не обронившая ни одного из них. Окончила музыкальную школу и институт, играет на пианино, танцует на льду, выступа в ледовом дворце в новогодних представлениях. Бывал на них. Любовался ее плавно–волнистыми, величественными движениями на льду, выделявшими ее среди остальных фигуристок. Бывая у нее дома, воспринимался мамой каким-то случайно забредшим с окраины
