уже закончили завтрак и как будто собирались уходить, потому я поспешно спросила:
– Подождите! А вы ничего не слыхали о каком-то посвящении?
Колдуны переглянулись и пожали плечами. Вряд ли притворялись – скорее, впервые слышали. Мирк заметил:
– Если речь о посвящении первогодок, то оно прошло в первую неделю после начала семестра. Веселый прием, ничего страшного, зато помогает сдружиться и перезнакомиться. Но никто не станет организовывать столь масштабное мероприятия ради тебя одной.
А вот я такой же уверенности не ощущала. Янош и Нора независимо друг от друга упомянули посвящение! Может, кому-нибудь пришла в голову мысль «посвятить» и меня, что бы это ни означало?
Анаэль перед первым занятием на мой вопрос тоже ответить не смог, но подкинул новую пищу для размышлений:
– Дикарская традиция! Старшекурсники бессовестно издеваются над первогодками! Унижают, топчут их достоинство и смеются над этим!
– О, – я мгновенно испугалась. – И чего же мне стоит ждать?
Эльф приложил наманикюренный пальчик к идеальным губам и всхлипнул:
– Откуда же я знаю, чего ждать тебе? Эти дикари не настолько просты! Они для каждого выбирают такое, что унизит его сильнее прочего!
Я спросила с придыханием:
– Что же они сделали тебе?
Светло-серые глаза увлажнились, и это нисколько не обнадеживало. Потому я не сразу поняла смысл его слов:
– Нарисовали на меня… карикатуру! И заперли в одной комнате с этой жуткой отрыжкой какой-то бездарности. Целый час… целый час я был вынужден смотреть на свой изуродованный рисунком нос, на волосы сероватого отлива, словно грязью обрамляющие мое лицо!
– Э-э… – я растерялась, когда до меня дошло. – И это самое жестокое издевательство, какому тебя подвергли?
– Говоришь так, будто этого мало!
Спорить я не стала, но на душе полегчало. Жаль, что я не эльф, если это и есть самая слабая их сторона. Преспокойно переживу и сто тысяч карикатур на себя, даже бровью не поведу! Но ведь в этом и есть смысл… На меня не будут рисовать карикатуры, поскольку меня подобное не заденет. Тогда что? В чем моя очевидная слабость? Настроение снова испортилось.
Профессор Наинниллидан, едва только вошел в аудиторию, устремил взгляд своих прекрасных очей на вашу покорную слугу. И все студенты группы мгновенно последовали его примеру, заставив меня съежиться от переизбытка внимания.
– Дорогая Тиалла! – его мягкий голос лился, как песня. – Начнем с тебя, чтобы сразу вовлечь в учебный процесс.
Анаэль пихнул меня в бок, подсказывая, что нужно встать. Я повиновалась, слушая песенную речь преподавателя:
– Как тебе живется, дорогая, в стенах нашей замечательной академии?
– Все хорошо, – выдавила я и заставила себя повторить громче: – Все хорошо, профессор. Благодарю за заботу.
– Великолепно! – непонятно чему обрадовался
