схватывает дух эпохи, а гениальный… Гениальный указывает место своего времени среди прочих времен. Отыскивает вечное в текущем. Как бы ты охарактеризовал нашу эпоху, Палыч? Двумя словами? Только двумя?
В обобщениях Максим Максимыч добрался до космического размаха. Оставалось лишь гадать, какие рамки он разумеет под «нашей эпохой».
– Боюсь, что никак. Я не писатель и…
– Нервное безвременье, – обронил Максим Максимыч. – Мы укоренены в нервном безвременье. У нас нет языка, в который можно упаковать иллюзорную реальность вокруг. Нет прибора, чтобы прозондировать зыбкую почву. Нас разложили на элементарные частицы и распределили по соционическим типам, а истина снова укрылась от нас. Если бы у меня поднялась рука на роман о Боге, я бы прямым текстом высказал: нас любили и вышвырнули. Любили и вышвырнули!
– В Новом Завете сказано, что угодить Богу без веры невозможно, – сказал Роман. – Не утверждаю, что так и есть. Однако это может служить ответом, если следовать вашей логике.
Пьяный Максим Максимыч в недоумении уставился на Романа. Что-то обиженно-ребяческое проскользнуло в глазах англичанина, нижняя губа едва подалась вперед.
– Счет, пожалуйста, – тихо сказал он ближайшей официантке.
В счете, доставленном через пару минут, значилось восемь кружек нефильтрованного вместо шести. Официантка с собранными в пучок каштановыми волосами, обслуживавшая Максима Максимыча и Романа, состроила глупое лицо, когда англичанин заявил, что платить не собирается.
– Вам калькулятор принести, что ли? – сказал он. – Может, мне еще стейк из семги приплюсуете?
– Успокойтесь, пожалуйста, – твердила официантка.
На подмогу к ней явилась администратор, низенькая девушка с крепкой грудью и широкими бедрами, представившаяся Камиллой. Ее фальшивая улыбка оповещала, что она намерена соблюдать приличия.
– Разное случается, – сказала она, взяв переговоры на себя. – Выпили, увлеклись, не заметили, как сбились со счета. Это нормально, никто вас не винит.
– Вы спятили, мои дорогие? По-вашему, я такой забывчивый?
– Не грубите, это некрасиво. Заплатите, пожалуйста.
– Мой друг прав… – пытался вмешаться Роман, его не слушали.
– Да не пил я столько!
– Заплатите по чеку.
Максим Максимыч не нашелся, как отреагировать на любезный до наглости тон. Поникший англичанин захлопал себя по карманам рубашки цвета электрик, словно там хранилась записная книжка с расходами. Экспрессия и разговорчивость куда-то запропастились.
– Мой друг прав, – снова произнес Роман. – Я считал. Он заказал шесть кружек. Вы ошиблись.
– Это исключено. Мы заботимся о статусе нашего заведения и строго следим за обслуживанием.
– Разное случается, вы сами говорили.
– Вы прекрасно понимаете, что я имела в виду.
Невероятно, но Камилла
