силы которых подошли ближе к исходу дня) и 15 000 французов. Наполеон потерял также пять своих драгоценных «орлов», что добавило немалую толику к его уважительному отношению к русскому солдату. Хайлсберг показал, что русские могут сделать, сражаясь на подготовленных позициях, и, хотя Фридланд стал для русских катастрофой, отвага их конницы и пехоты во многом компенсировала слабость их Верховного командования.
Гренадер, казак и гусар эпохи Наполеоновских войн
Вершину воинской славы русский солдат обрел в 1812 году, когда Наполеон начал свою злополучную русскую кампанию. Было очевидно, что отвратительная работа штабов и коллапс системы снабжения станут причиной ужасных потерь еще до того, как захватчикам придется столкнуться с русскими силами. Тем не менее патриотизм и стойкость всего народа и беспримерная доблесть русских солдат под Смоленском и на Бородинском поле во многом способствовали поражению французов еще до того, как холод, голод и казацкие пики превратили отступление Великой армии в марш смерти. Тридцать тысяч наполеоновских воинов пали на Бородинском поле, в том числе сорок девять генералов и тридцать семь полковников. Зверь, по выражению Толстого, получил смертельную рану.
В русском обществе существовали различные точки зрения на государство и власть, но всякий раз, когда в страну вторгались завоеватели, весь народ сплачивался и поднимался на борьбу с ними. Владельцы громадных поместий, бескомпромиссные юные либералы, купцы и мужики – самые различные группы населения, которые в мирное время, в лучшем случае, с недоверием смотрели друг на друга, – поднялись на защиту святой матушки-Руси. И прибегли к совершенно необычному для западноевропейцев способу борьбы – и дворяне, и крестьяне сжигали свои жилища, чтобы не оставлять ничего захватчикам. Губернатор Москвы, по рассказу французского солдата и дипломата маркиза де Коленкура, «…оставил уведомление для французов на дорожном указателе, который обозначал дорогу в его поместье Воронцово, расположенное неподалеку от Москвы». Это уведомление было доставлено императору, который предал его осмеянию. Он много смеялся над ним сам и даже переслал его в Париж, где он, без сомнения, произвел впечатление как на общество, так и на армию, прямо противоположное тому, на которое рассчитывал его величество. Оно производило глубокое впечатление на каждого мыслящего человека, среди которых оказалось гораздо больше людей, восхищающихся губернатором, чем порицающих его, – хотя бы только за патриотизм, который тот выказал, жертвуя своими домами. Вот что представляло собой это уведомление: «В течение восьми лет я обустраивал этот клочок земли и счастливо жил здесь в окружении своей семьи. При вашем приближении все обитатели поместья в количестве одной тысячи семисот двадцати человек покидают его, тогда как я поджигаю свой дом, чтобы он не послужил вам жильем. Французы! В Москве я оставил два своих дома со всей мебелью стоимостью
