у франкмасонов), к которой вновь принятый торжественно приобщается.
В принципе, прежде чем будущий рыцарь брал с алтаря свой меч, от него требовалось принести клятву исполнять налагаемые на него обязанности. По словам епископа Шартрского Джона из Солсбери (2-я половина XII в.), автора Polycratus, даже те, кто не произносил клятву вслух, приносили ее молча, по вступлении в сословие. Содержание ее известно из сохранившихся текстов клятв и отзывается эхом в небольшой поэме «Рыцарский орден», о которой мы еще поговорим.
Каркас ее – верность вассала своему сюзерену, набожность, щедрость, о которой жонглеры неустанно повторяют своим знатным покровителям, упоминая при этом Александра Македонского, а также – доблесть, то есть смелость, laus – честь, слава, презрение к боли и смерти, помощь попавшим в беду девицам, вдовам, сиротам, несчастным, защита святой церкви, что уже проявилось в уважении к священникам.
Сюда же добавляются несколько правил ведения боя: не добивать беспомощного поверженного противника; именно в этом контексте мы до сих пор упоминаем рыцарский дух; не подлежит никакому сомнению, что правило это изобретено французами, которые применяют его шире любого другого народа. Кроме того, рыцарь не должен участвовать в измене и лжесвидетельстве, и если не в силах помешать этому, то удалиться, дабы не быть молчаливым и сочувствующим свидетелем.
Соответствовала ли практика этой прекрасной теории? Дать ответ на этот вопрос невозможно; первобытная инстинктивная жестокость порой брала верх над правилами, навязывающими человеку контроль над собой, self-control[4], чего часто не хватает французской нации.
Однако привычка и практика исповеди должны были привести рыцаря, совершившего ошибку, к раздумью и молитве, как предписывает уже упоминавшийся епископ Дюран: «Господь святейший, всемогущий отец… Ты, кто допустил на земле использование меча, чтобы уничтожать лукавство злых и защищать справедливость, кто, ради защиты народа, пожелал создать сословие рыцарства… прояви милосердие и сделай так, чтобы раб Твой, здесь находящийся, никогда не использовал сей меч или другой для несправедливого причинения вреда, но всегда пользовался им ради защиты Справедливости и Права».
Глава 5
ПЕРЕДАЧА СТАТУСА ПО НАСЛЕДСТВУ
Посвящение в рыцари есть акт безвозмездный, как для посвящающего, так и для посвящаемого. В принципе он зависит от наличия материальных условий: оружия, предполагающего немалое благосостояние посвящаемого или огромную щедрость «крестного», и моральных: чести и достоинства, но никак не зависит от происхождения.
Очевидно, что во французском рыцарстве торжественное вручение оружия, в отличие от аналогичного обряда у германцев, о котором рассказывает Тацит, не означал перехода из одной возрастной группы в другую, из юношей в воины; для посвящаемого это достижение цели, для посвящающего – выбор, причем вовсе не обязательно, что между первым и вторым существуют семейные или родственные
Самоконтроль (
